Новичкам везет

Она потягивала сок с шампанским и любовалась Элейн. Совсем как Кейт, умеет создать праздник из ничего. Отец Кейт когда-то звал ее королевой чаепития. В детстве, летом, на острове Лопес Кейт бесконечно делала тарелки из салатных листьев, выпрашивала у мамы надбитые чашки и печенье. И вот Элейн – уже приняла душ, переоделась в легкое гавайское платье из батика и втирает в ноги мятный лосьон.

– Маленькие радости украшают жизнь, особенно когда маршируешь три дня, – объяснила она.

– А какой раз вы уже ходите?

– Третий. Я начала в тот год, когда дочь умерла.

– Ой, я не знала, как же я вам сочувствую.

– Мы же все тут такие. Даже эта бодренькая компания.

Неподалеку устроилась группка двадцатилетних, Ава весь день им завидовала – они шагали без устали.

– Они тут из-за своего начальника, – добавила Элейн. – Которого они поначалу не очень-то, между прочим, и жаловали. А вы почему?

– Моя подруга. Только она не умерла. И мама. Но это было много лет назад и…

– И что?

– И это было много лет назад.

– Похоже, вы сами еще не разобрались, – ласково сказала Элейн.

Ава лежала в спальнике, прислушиваясь к тихому дыханию Элейн. Когда же последний раз она спала рядом с женщиной старше себя? Когда мама умерла, понаехали всякие тетушки, они готовы были ночь напролет держать девочку в объятьях. Но Ава не смыкала глаз и старательно лягалась через тщательно продуманные промежутки времени. Пришлось оставить ее в покое. Позже, в колледже, она читала об эксперименте с младенцами. Им давали понюхать разные рубашки, они всегда узнавали материнскую и переставали плакать. Так и Ава – самозванки ей были ни к чему.

Если честно, после смерти матери она не слишком жаловала сон в компании. Чье-то дыхание прямо над ухом заглушает все вокруг. Ничего не учуешь, даже если что-то произойдет. На всякий случай надо быть готовой ко всему.

Элейн дышала тихо и ровно. В палатке пахло мятой и лавандой. И еще немножко шоколадом. Элейн собиралась стащить в палатке-столовой шоколадное печенье на завтрак. Ава улыбнулась. Вечер прошел куда лучше, чем она ожидала, когда, усталая, подошла к палатке. Элейн убедила ее принять душ, и действительно, после душа сразу полегчало. Наверно, это был самый лучший душ в ее жизни – в специально оборудованном походном вагончике, где вокруг царит какофония запахов – в обычный день чужие шампуни раздражали бы невероятно. Но сейчас все отошло на второй план – осталась только струя теплой воды. Вода разогрела усталые мышцы, сняла боль, смыла пот с волос. Мягкое полотенце приятно касается спины и бедер. Она снова как новенькая, а уж ногам-то как хорошо в свободных шлепанцах.

После ужина, когда все уже собрались в лагере, началось караоке, и даже Элейн встала и с воодушевлением спела «Хорошо гулять в сапожках» Нэнси Синатры. Палатка-столовая взорвалась аплодисментами, а Элейн низко поклонилась, подметая пол седыми прядями, и раскрасневшаяся, довольная вернулась к столу.

– Ава, теперь ты.

– Ни за что.

– Дорогая моя, тебе когда-нибудь говорили, что надо иногда немножко спускать планку?

В пять тридцать утра Ава и Элейн уже стояли в очереди за завтраком. Ава утверждала, что никогда не завтракает, но Элейн потащила ее за собой.

– Здесь все не так, как в обычной жизни. Надо заправиться перед дорожкой.

Элейн оказалась не единственной, кто так считает. Очередь на завтрак вилась вокруг всей палатки-столовой. Перед ними кучкой стояли четыре женщины, у каждой майка с надписью «За сестру». Еще не рассвело, было холодновато. До Авы доносился запах жареной картошки с луком, и она размечталась о чашке горячего кофе.

Сестрички, стоявшие перед ними, были той породы, что обожают делиться всем на свете, спать в одной комнате, есть чужой вилкой, влюбляться в одного и того же мальчика-соседа. Они, не задумываясь, прикасались друг к другу, заправляли выбившийся из-под воротничка ярлычок. Они болтали о предстоящем дне, легко подхватывая чужие слова, заканчивая друг за друга фразы. Ава глядела как зачарованная. Как в духах, верхняя, средняя и нижняя ноты перемешиваются, помогают друг другу. У нее так ни с кем не было, может, только с Кейт.

Одна из девушек со смехом заметила, что очередь слишком длинная, а ей надо в туалет. Она отошла, а остальные стояли и глядели, как она исчезает в густой толпе.

– Как она?..

– Устала.

– Но не…

– Боже, я бы не…

И говорящая повернулась взглянуть, долго ли еще стоять.

– Совершенно не двигается.

Перебрасываются репликами, словно тянутся друг к другу, а дотянуться не могут.

Элейн тронула Аву за рукав, отвлекла от сестричек.

– Твоя подруга собирается тебя встречать? – спросила она как бы между прочим.

– Нет, она уехала. Путешествует. В Большом каньоне.

– Неужели?

И Ава неожиданно для себя стала рассказывать о вечеринке в честь выздоровления Кейт, о том, кто какое задание получил.

– И все подружки рады-радешеньки, что я здесь оказалась. Злятся на меня, что я не приехала, а почему, так и не поняли.

– А если бы еще раз, опять не приехала бы?

– Что вы!

– Ну вот.

Они как раз добрались до раздачи, и Элейн положила здоровенную порцию картошки в тарелку Авы.