Новик

Кажется, я даже и третий успеваю.

— Пятьдесят семь! — бояре и князья даже стучали кружками по столу и топали ногами, словно толпа в трактире.

В итоге за минуту я выстрелил трижды, хотя для того, чтобы успеть в третий раз, пришлось просто бросить шомпол вниз и почти не целиться. Но у меня получилось. Гости захлопали и заулюлюкали, зрелище для них выдалось на славу. Царь тоже насмешливо улыбался в усы.

Я поклонился, снял перевязь, убрал карабин в чехол, снова поклонился государю. Один из слуг забрал мой подарок. Пока кланялся, заметил, как тлеет на дорогом ковре обрывок бумажного пыжа. Пришлось шаркнуть ногой, словно французский мушкетёр на приёме у короля, чтобы затоптать его, пока не разгорелось пламя.

— На поросят охотиться ты горазд, — усмехнулся царь. — А под стрелами татарскими сумеешь так? Или когда на тебя кованая рать скачет?

— Против лыцарей повоевать не довелось, а с татарами уже встречался, — сказал я. — Возле Путивля сторожевую службу нёс этой весной.

— И чего же ты в Москве, а не в Путивле? — хмыкнул царь.

— В полон к татарам угодили, сбежать удалось. Воевода Матвей Иванович согласно царскому указу нас и отпустил по домам, — сказал я.

— Стало быть, и кровь на службе царской пролить успел? — произнёс Иоанн Васильевич. — Иди-ка сюда.

Я подошёл, настороженно поглядывая то на царя, то на его ближников, большая часть из которых радела скорее о собственном процветании и богатстве, а не о судьбе государства.

— Добрую ты пищаль измыслил, — сказал царь, снимая с мизинца золотое кольцо с квадратным изумрудом. — За то жалую тебе перстень.

Я поклонился, принял подарок. Руку целовать не стал.

— А за кровь пролитую и страдания в полоне жалую тебе опричный кусок с царского стола, — продолжил государь, и один из его стольников отхватил ножом здоровенный кусок жареного порося. Кажется, того самого, на которого я и охотился.

Бояре закричали «любо», загомонили, начали пить за моё здоровье и меткость. Всем понравилось и моё представление, и пальба, и царский подарок. Иоанн Васильевич отпустил меня взмахом руки.

— Дозволь, государь, слово молвить? — спросил я.

Царь нахмурился. Всё-таки, он меня уже отпустил, показывая, что разговор окончен. Моя настойчивость могла выйти мне боком.

— Нешто ещё подарков для меня припас, новик? — фыркнул он, и гости снова засмеялись.

Я замялся немного. С одной стороны, хотелось предупредить его об изменниках. Не факт, что мне доведётся ещё раз поговорить с царём вот так вот, не кидаясь ему в ноги. С другой стороны, делать это на пиру… Нет, лучше будет, если я попытаюсь влезть в его ближнее окружение. Там, возможно, будет шанс поговорить с ним тет-а-тет.

— Дозволь сотню таких пищалей изготовить для стрельцов твоих? — спросил я. — Да обучить всех, чтобы стреляли так же быстро и метко?

Царь усмехнулся.

— Дозволяю? Ха! — воскликнул он. — Требую!

Похоже, он легко сумел представить, как сотня стрельцов ведёт беглый огонь по неприятелю. Так не стреляла ещё ни одна армия в Европе.

— Лексейка! — государь обратился к одному из своих ближников, к Адашеву. — Присмотрись. Достойная смена растёт.

Я поклонился ещё раз, вернулся к своему месту с опричным куском. На пиру не место и не время для обсуждения подробностей, но предварительный результат меня уже устраивал.

— Ловко ты! — похвалил меня сосед-татарин. — Поперёк всех!

— Молодец, так и надо удаль показывать, — сказал другой сосед.

Я кивнул, делая вид, что занят опричным куском, царской наградой. Перстень я надел на мизинец правой руки, для меня, да и для всех остальных, это было не просто украшение, это был символ царского расположения, гораздо более ценная вещь, нежели просто кусок золота с камнем.

Теперь можно было и расслабиться. Переменили блюда, слуги убрали блюда с обглоданными остатками лебедей и внесли огромные пироги. Весь зал одобрительно загудел, даже те, кто, казалось, пребывал в бессознательном состоянии.

Подарки дарили ещё, самые разнообразные, но перещеголять князя Воротынского и, что удивительно, меня не удалось никому. Это было видно и по самим подаркам, и по реакции государя. Искорка интереса зажглась в нём только один раз, когда какой-то боярин преподнёс ему толстую книгу в серебряном переплёте. Книга и здесь — лучший подарок, а если учесть стоимость и редкость, то и вовсе.

Непосредственно к пирушке и празднику я интерес потерял, всё, чего я хотел, я уже добился, и поэтому сидел, размышляя о том, где разместить столько заказов и как быстро часовщик сможет сделать сотню кремневых замков. С обучением проблем возникнуть не должно, всё-таки не высшая математика, а вот материальную базу надо подготовить. Всё ещё зависит от того, сколько Иоанн выделит на это дело из царской казны. Буду просить больше, чтобы получить необходимый минимум, как всегда.