Новизна хуже старины (СИ)

— Не запомнил, но вроде Крохин. Могу и ошибаться. Что с тобой случилось? — обеспокоенно спросил он, видно, заметив, что я почувствовал какую-то жуткую злобу. Кровь прилила к моему лицу — я, не прощаясь, выбежал из допросной и кинулся к выходу. Жить Алексею оставалось около часа… Остатки его репутации неподкупного судьи рушились в моих глазах с быстротой молнии. Да вообще после того, как он отправил пусть и ненавистного мне, но ни в чем не виноватого Павлова в далекую сибирскую колонию, я уже перестал считать его таковым. Как Вадим мог доверить ему свою судьбу после убийства Эдуарда Лиановского?! И как только он мог ему помочь? Ах да, конечно, весь вопрос упирается в деньги! Сколько же ему на этот раз заплатили за такое дело?

До здания суда я добрался за полчаса — старался добежать как можно быстрее, но под дождем особо не побегаешь, к тому же держа в руках зонт и следя за тем, чтобы порыв ветра его не сломал или не унес (а дождь так и не прекратился). Я влетел внутрь: мне никто не успел и слова сказать. На охране я предъявил свое удостоверение и сразу же кинулся искать кабинет судьи. Нашел я его довольно быстро и резко распахнул дверь. Однако там было пусто. Я сел на какое-то кресло, намереваясь подождать Крохина и высказать ему все, что я думаю о нем и об его поступке. В мыслях у меня созревали целые тирады, состоявшие сплошь из мата… Я был готов сказать их все ему прямо в глаза…

Скоро он вернулся, правда, выглядел он как-то странно: воротник пиджака был поднят, рубашка наглухо застегнута, что меня сильно изумило. Может быть, ему было что скрывать. Например, какие-либо раны… Заметив меня, Крохин явно удивился. Но не успел он сказать хоть одно слово, как я налетел на него и, схватив за плечи, прижал к стене.

— Что вы делаете? Отпустите меня сейчас же! — с усилием выдохнул он, кривясь от боли и пытаясь оторвать от себя мои руки, но я еще крепче прижимал его к стене.

— Это ты что делаешь?! — злобно процедил я. — Ты зачем дал невинному человеку десять лет колонии? Сколько тебе заплатили, продажная душа? — я резко встряхнул его; он хотел было что-то ответить, но я продолжал трясти его за плечи — его голова только безвольно качалась из стороны в сторону. — Ну, чего молчишь? Стыдишься?

Тот уже не мог ничего сказать и только смотрел на меня умоляющим взглядом. Я отпустил его, и он обессиленно рухнул на пол. Поднявшись, Крохин отряхнул костюм и сел за свой стол, потирая плечи. Я взглянул на него — его пиджак был весь в пыли, лицо заливал лихорадочный румянец…

— Какие деньги? Кто мне заплатил? Вы что, с ума сошли?! — закричал он на меня, продолжая отчищать свой костюм от пыли. — Не судите ни о чем, не узнав! Павлова вы тоже ведь возненавидели именно за то, что он пошел в полицию доносить на Вадима! Я слышал об этом от него самого… Вы еще не забыли тот случай?

Такие вещи не забываются. А ведь и правда, я немного погорячился… Действительно, что это я, в самом деле? Решил повторить судьбу Вадима? Ведь если бы я продолжал свое дело, то просто-напросто убил бы его! И что бы из этого вышло? Да ничего хорошего: восемь лет лишения свободы.

— А если хотите узнать, почему я так поступил, я вам расскажу, — снова заговорил Алексей. — Но не здесь.

— Где же тогда?

— У меня дома.

Он издевается надо мной, что ли? По дороге к нему домой я его точно убью, если он не расскажет мне все как было! Я уже хотел снова встряхнуть его хорошенько, но он поспешил объяснить:

— Вам лучше успокоиться. Пойдемте, я вас провожу до своей квартиры. Ведь ехать нам довольно долго. Я вам все расскажу, когда вы придете в себя.

Он вывел меня из своего кабинета, закрыл его на ключ, и мы пошли к метро, располагавшемуся в семистах метрах отсюда. Это была станция «Римская». К счастью, Люблинско-Дмитровская ветка почти всегда пустая, так что мы смогли благополучно сесть в вагон, не разыскивая подходящее место. Пристроились в углу вагона и поехали.

Через двадцать минут мы с Алексеем уже были на Казанском вокзале; он отправился покупать нам билеты до Люберец, а я встал возле какого-то киоска с продуктами, вытащил из кармана мобильный и стал читать новости — ничего интересного наше рекламно-информационное агентство не выдало. Впрочем, как и всегда: редко когда на новостных порталах появляется сообщение, стоящее того, чтобы его прочитали. Сейчас там однообразные статьи о войне в Сирии, украинских и американских событиях… Далекому от политики человеку, вроде меня, подобное не слишком интересно.

Скоро вернулся Алексей и, вручив мне один билет, повел меня к электричке.

— Сколько стоит билет? — спросил я его.

— Шестьдесят шесть рублей, — ответил он и, усмехнувшись, добавил: — Не надо, не отдавайте.

Но я не стал его слушать, а вынул из своего портмоне пятидесятирублевую купюру и три монеты в десять рублей, пять и один, отдал все это Крохину. Тот сначала отказывался, но я насильно сунул ему деньги и смущенно пробормотал:

— Извините меня, пожалуйста, что я вас едва не убил в вашем кабинете. Я просто погорячился… Может быть, расскажете сейчас, что случилось?

— Нет, Александр, пока не расскажу.