Новобрачная

Вопрос шокировал Леграна, который посмотрел тревожно на Лорана:

– Я считал, что вы лучше знаете мыс, господин Лоран! Вилла госпожи Штерн, этот большой дом в византийском стиле, начиненный золотой мозаикой, статуями, вазами и прочим, которая, кстати, соседствует с виллой Ее Величества Императрицы!

– Ах да, вспомнил! – Антуан спрашивал себя, как он мог забыть этот невероятный дом. – Так они там?

– Ну да. Госпожа Штерн согласилась одолжить виллу господину де Варенну на медовый месяц. Речь идет о том, что молодожены проведут там месяц перед тем, как отправиться в Италию…

– Ну что ж! Я думаю, мне придется отказаться от своих планов. Я намеревался встретиться с Варенном, но думаю, визит будет не ко времени?

– Совершенно верно, если позволите! Молодая пара ищет прежде всего одиночества. Даже странно, что вы узнали об их пребывании здесь.

– Мы старые друзья… Спасибо, Легран, всегда приятно поболтать с вами! А теперь я попрошу поднять мне ужин и лягу спать.

– Спокойной ночи, господин Лоран! Я сейчас же пришлю вам официанта из ресторана с меню.

Чуть позже, стоя на балконе, над которым нависали приморские сосны, кривые и изогнутые, которыми была покрыта оконечность мыса Мартен, Антуан смотрел, как гаснут в море последние отблески дня. То, что он узнал, привело его в замешательство. Каким образом господин и «госпожа» де Варенн могли находиться в нескольких шагах от него, когда он лучше, чем кто-либо, знал, где находится на самом деле законная обладательница этого имени? Это могло означать только одно: Варенн состряпал похищение жены по пути следования Средиземноморского экспресса со своим сообщником и предусмотрел другую сообщницу, чтобы сыграть роль его молодой жены на вилле «Торре Клемантина». В этих условиях медовый месяц наверняка затянулся бы на несколько месяцев и, возможно, дополнился бы путешествием в дальние страны. Было очень много шансов, что чету Варенн не скоро бы увидели в Париже…

– Завтра, – решил Антуан вслух, – завтра я подумаю обо всем этом! Я слишком устал сегодня вечером…

Несмотря на это, он не мог заставить себя не возвращаться мысленно к Мелани, к Мелани, которую он, по сути, так и не покидал весь день. Каждую секунду он вновь видел ее в лучах солнца, заливавших белую дорогу, видел такой, какой она предстала перед ним в ту волшебную ночь, когда она отдалась ему: окруженную золотым ореолом, ошеломляющая и обаятельная в совершенстве своей еще девственной красоты. Когда он сделал ее женщиной, она лишь тихонько вскрикнула, но ее глаза широко раскрылись, огромные и темные, как это небо, которое теперь медленно сливалось с морем в глубокой и безграничной синеве. И еще она улыбнулась, крепче обняла его, чтобы их единение было еще большим… Позже она вздохнула от счастья, засыпая, положив голову на грудь Антуана, затопив его волосами.

Незадолго до рассвета он осторожно завернул ее в старое ярко-красное покрывало, сшитое и крашеное вручную, которым был накрыт диван, отнес в спальню и уложил в кровать, продолжая ласкать ее тело. Прохлада простыней наполовину разбудила молодую женщину. Не открывая глаз, она подставила ему свои губы для последнего поцелуя и снова погрузилась в сон, который, судя по улыбке, коснувшейся ее губ, был счастливым. Через час, вдоволь наполоскавшись в холодной воде и наполнив желудок многочисленными чашками кофе, Антуан ехал прохладным ранним утром по направлению к Дюранс с чудесным чувством, что ему снова двадцать лет. Он чувствовал себя настолько хорошо, что всю дорогу избегал вопросов, которые пыталось поднять его щепетильное, любящее покой второе «я». В самом деле, он был слишком счастлив, чтобы пытаться понять причины этого.

Приехав к месту назначения и решив отогнать все заботы, чтобы жить сегодняшним днем, Антуан, налюбовавшись прекрасным пейзажем, принял ванну, проглотил жареного лангуста, запивая его веселящим кровь вином Шабли, после чего бросился на кровать и заснул, даже не сняв халат. Он спал без сновидений, как изнуренный зверь.

Отделенная от гостиницы парком и большим лесным массивом, на котором она и была построена, вилла «Сирнос», казалось, плыла по зеленым волнам густой средиземноморской растительности. Она покоилась на ней, как легкая корона, со своей большой террасой, белым двухэтажным зданием и павильоном. За виллой была видна красная масса Монакской скалы, напротив же простиралось только бескрайнее море и вдали в ясную погоду проглядывалась Корсика, от которой произошло название виллы.

Эта вилла была построена всего несколько десятков лет назад. Ее построили на огромном участке, принадлежавшем княгине д'Аост, урожденной принцессе Летиции Бонапарт, по плану очень важной дамы, которая решила проводить там зиму: императрицы Евгении, вдовы Наполеона III. Дочь солнечной Испании, она надеялась в этом мягком климате найти немного успокоения своим неизлечимым ранам: смерти мужа и особенно сына, молодого имперского принца, убитого в Зузуланде в бою с английскими войсками.