Новобранец

Девушка оттолкнула его руки и отодвинулась от Дениса. На ее лице появилось странное выражение — удивленное или, может быть, даже немного испуганное.

— Ты видел его? Я сразу поняла, что ты видел его! Его образ остался в твоих глазах!

— Назови его имя, тогда я тебе отвечу, видел я его или нет. Или у него тоже нет имени?

— Разве ты не видел его?

— Как его зовут?

— Джурич Моран.

— По-моему, в этом мире все помешаны на Джуриче Моране, — сказал Денис после недолгого молчания. — Да, я видел его.

Помедлив, девушка обняла Дениса и горячо прошептала ему в самое ухо:

— Бедный, бедный…

Денис так толком и не понял, кто — «бедный»: он сам или Джурич Моран. Но девушка обнимала его очень сладко, и он начал целовать ее лоб и глаза, а потом — губы и грудь. Не завершив поцелуя, они так и заснули в объятиях друг друга.

Глава третья

Казалось, за ночь, пока все спали, замок еще ближе придвинулся к воинам. Утреннее солнце высветило плоский барельеф на его впалом животе, как раз над воротами. Только в эти минуты можно было рассмотреть дракона, в ярости грызущего собственный хвост и бьющего крыльями, так что левое крыло обнимает левую створку ворот, а правое — правую; что до когтей, то они нацелены как раз на их средоточие. Дракон обрел форму и объем, прожил краткий час между восходом солнца и его триумфом и снова исчез, растворился в тени камней.

И сразу же проступила другая фигура, левее ворот, над бойницей надвратной башни, — лев, разрывающий когтями добычу. «Наверное, эти фигуры, поочередно освещаемые солнцем, позволяют определять час суток, — подумал Денис. — Ловко!»

Впервые в жизни ему пришло в голову, что солнечные часы не так уж неточны, а люди, их изобретшие, — не столь примитивны, как это утверждалось на школьных уроках естествознания.

«В конце концов, человеку важен не механический отсчет времени, — столько-то минут-секунд, — сколько именно час суток: рассвет, обед, время свидания с подругой…»

Он представил себе, как его безымянная подруга произносит: «Я буду ждать тебя в час, когда солнце коснется дракона…» В его воображении живо нарисовалась ночь, еще не существующая, еще не наступившая и даже не намеченная: медленно розовеющий горизонт, первый солнечный луч, тянущийся к замку — и мгновенное, яростное явление озаренного рассветом дракона. Время бежать к возлюбленной…

Денис потряс головой. У него вдруг потемнело в глазах, и следовало избавиться от наваждения как можно скорее, пока об этом никто не догадался.

Денис поймал внимательный, спокойный взгляд того воина, который спас его в самый первый день. Его звали Арилье. Встретившись с Денисом глазами, Арилье дружески усмехнулся.

Денису вдруг пришло в голову, что его мысли о свидании и драконе для Арилье открыты как на ладони, — и не потому, что этот парень какой-нибудь там телепат, а просто потому, что и сам сейчас думает о чем-то похожем. На свете не так уж много мыслей, чтобы можно было быть в полной мере оригинальным, а сходные обстоятельства порождают сходные идеи.

В отряде, как успел заметить Денис, собрались люди, принадлежащие к двум разным народам. Одни были высоки ростом и тонки костью; в разрезе их светлых глаз угадывалась монголоидная изысканность: тяжелое верхнее веко, красиво изогнутая линия нижнего.

Другие, ощутимо тяжеловеснее сложением, были темней мастью, ниже ростом, шире в плечах. Их лица и руки покрывал жизнеутверждающий бронзовый загар, который так подходит всем военным.

Предводитель отряда Роселидис, Арилье и подруга Дениса принадлежали к числу первых; сам Денис явно относился ко вторым.

Насколько успел заметить Денис, между «светлыми» и «темными» (как он именовал про себя эти два народа, за неимением лучших названий) не существовало и тени отчужденности или неприязни.

Они вообще как будто не замечали этой разницы. Словно им сейчас было не до расовых и национальных различий, так что воины не удостаивали их даже простеньких шуточек, самых обыкновенных в подобных случаях. Впрочем, самым удивительным было даже не это, а та готовность увидеть в Денисе друга, которую проявил Арилье, а за ним — Роселидис, и все прочие. Судя по стычке возле рощи, в стране шла война. Во всяком случае, было беспокойно.

И тем не менее отряд подбирает совершенно незнакомого человека, принимает его, дает ему коня, принадлежавшего одному из погибших бойцов, и меч (пока что Денис возил оружие в ножнах возле седла и с ужасом представлял себе ситуацию, когда пришлось бы обнажить клинок и вступить в сражение).

Арилье подошел ближе.

— Помочь? — он кивнул на коня.

Денис покраснел. В детстве он посещал конюшню, где работала школа верховой езды для подростков. Очень недолго. После первого же падения, когда Денечка явился домой с героическим синяком на боку и заплаканными глазами, мама решительно воспротивилась дальнейшим занятиям.

Поэтому кое-какие навыки в обращении с лошадьми у Дениса имелись. Но очень незначительные.

Арилье весело оттеснил Дениса плечом и сам оседлал для него коня. Похлопал животное по шее, подмигнул Денису.

— Скоро научишься.

— Если ты все будешь делать за меня — то нет.