Новобранцы

Сашка проспал почти весь день. Под вечер он проснулся, умылся, пошёл будить друга. Но зелёного верзилы в комнате уже не было. Александр нашёл его уже в ангаре. Драк сидел на крыле и задумчиво вертел в руках… стрелу, обмотанную в середине какой-то тряпочкой.

— Что это у тебя? — Не смог удержаться от вопроса Заречнев.

— Стрела. Такая, какие применяются ночью. Вот, видишь этот поясок? Это пропитанная смолой холстина. Если её поджечь, полёт стрелы будет виден по всей траектории. Если бы нам удалось поджечь эти большие снаряды, мы тоже смогли бы видеть, куда они летят…

— Постой-ка, постой-ка! Поджечь, говоришь? Ну, да! Это же так просто! Как же я, дурак, раньше не догадался! Ой, дурак! Ой, балбес! — землянин радостно засмеялся, хлопая себя по ногам! А ларчик — просто открывался!

— Какой ларчик?

— Это поговорка такая! Послушай, дружище! Ты только что нас всех спас!

— Спас? Как?

— Сейчас взлетим, я тебе всё покажу!

— А Ирина?

— И Ирине покажу — тоже! Готовься к вылету, я пошёл её будить!

Заречнев в последний раз глянул назад, убедился, что зелёный верзила и девушка — рядом, приказал им оставаться в зоне, а сам, завалив самолёт на крыло, резко ушёл в сторону мишени.

Красная точка, словно дьявольский глаз, пристально посмотрела на человека, как бы спрашивая: «А ты не ошибся в своих предположениях»?

— Нет, не ошибся! — вслух ответил ей Сашка, доворачивая самолёт. Он выровнял истребитель, снизился еще на несколько сот метров, и только потом коснулся гашетки.

Четверная красная струя полоснула правее и выше мишени, Заречнев еще раз скорректировал траекторию полёта, снова выстрелил пушками.

Трассеры сошлись в одной точке. И этой точкой была середина мишени. Александр, внутренне торжествуя, прижал пальцами гашетку управления пуском НУРСами.

Реактивные снаряды едва разорвали холм на части — таким мощным был залп, пущенный Сашкой с близкого расстояния.

— Что же, неплохо! — неожиданно раздался в наушниках довольный голос Николая Платоновича. — А теперь попробуй то же самое — но с другой дистанции, немного дальше! Хорошо?

Бывший гладиатор промолчал, ожидая, когда свои атаки закончат Ирина и Ар'рахх, только потом ответил:

— А Вы где?

— На земле разумеется! Должен же кто-то включить для вас новую мишень после той разрухи, которую вы только что устроили! К утру «новые» мишени ничем не отличались от «старых».

— Ну вот! — удовлетворённо констатировал седой уже в ангаре, куда после бессонной ночи собрались безмерно уставшие курсанты. — Теперь на Дне Патруля у вас появился шанс.

— А раньше не было?

— Раньше — не было. Броню истребителей богомолов можно пробить только реактивными снарядами. Обычные авиационные пушки её не берут.

— А их пушки — нашу — пробивают?

— Их — пробивают! — снова помрачнел седой. В районе кабины — нет, но в других местах — за здорово живёшь!

— И как же их победить?

— Как? Да просто! Самое главное — лучше летать! И не бояться!

Сашка, Ирина и Ар'рахх закончили погрузку своих самолётов на транспортный корабль, вышли из космолёта, чтобы простится с теми, кто остался.

Заречнев успел познакомиться с немногими, подружиться — вообще ни с кем не удалось. Он тяжело вздохнул, нашёл в толпе Сущенко, заглянул Ивану в глаза. В них было нескрываемое торжество. Паскудный «дед» не сомневался, что обратно бывшим гладиаторам вернуться не удастся.

В глазах других рекрутов тоже не было оптимизма. Большинство курсантов второго курса смотрели на пятнадцать выбранных для Дня Патруля пилотов как на живых мертвецов. Те, на кого пал жребий или выбор Диты — прощались с друзьями, кое-кто из девушек украдкой вытирал слёзы.

«Как на войну провожают»! — неприятно кольнула мысль Заречнева. — «Может, это я чего-то не понимаю? Неужели эти богомолы такие «крутые», что нет никаких шансов? Впрочем… Ждать осталось недолго. Сами скоро узнаем. Может, Николай Платонович интересного чего расскажет на сегодняшнем вечернем брифинге? Ведь если я не ошибся, лететь нам до Города Богов не менее трёх дней. Хотя, что бы там не было впереди, паниковать или сдаваться заранее нельзя. Правильно говорил Михаил Файвович, мой тренер по САМБО, — слабый проигрывает схватку еще до её начала. Потому что он уже готов сдаться, готов уступить. Интересно, а я готов уступить до начала воздушных поединков»? — Сашка задумчиво потёр висок, несколько раз сжал и разжал кисти рук. — «Нет уж! Хрен вам! Нас с Ар'раххом голыми руками не возьмёшь! Как говорил Николай Платонович? Пусть за свою родину умрёт твой противник»?

Дита спокойным взглядом обвела курсантов, занявших оба первых ряда пассажирских кресел транспортного корабля, встретилась глазами с Заречневым, поморщилась, как от зубной боли.