Новочеркасск. Кровавый полдень

Один труп был похож на женский. Волосы у черепа были рыжеватые, с курчавинкой. Здесь же лежал и женский гребешок. Как вспоминал Петр Громенко, работали быстро, озираясь, затем могилу утрамбовали и обложили дерном. Два ящика водки продезинфицировали живые тела и залили память, уже до того запечатанную «смертельными» расписками о неразглашении этой страшной тайны.

Мы спешили сразу отыскать вторую могилу. Увы» это не получилось, хотя земля выдала нам еще некоторые тайны. При раскопках был обнаружен небольшой картонный ящик, в котором оказался еще не разложившийся труп девочки-младенца. Пришлось вызвать милицию, которая вроде бы знала об этом захоронении. Дальнейшая проработка поверхности кладбища открывала лишь контуры обычных могил, и клонящееся к закату солнце заставило нас подумать о возвращении, тем более что стали возникать сложности с прибывшим агрономом хозяйства, требовавшим прекратить раскопки.

Заведующий опытным хозяйством Виктор Волков по-человечески позаботился о нас. Мы умылись в его дворе, перекусили, погрузили наш скарб в автобус и выехали в Новочеркасск, с трудом и постепенно осознавая произошедшее с нами в этот день.

По дороге, за Каменск-Шахтинским, остановились у дорожного базарчика, и в распахнутую дверь автобуса стал втискиваться еле стоящий на ногах гражданин-попутчик. Его не отпугнули наши бодрые голоса: «У нас тут трупы!», а пьяное бормотание напомнило нам о жизни в разных ее вариациях. Наверное, об этом думал каждый из нас во время езды в окунувшемся в темноту ночи автобусике. Дико и неестественно запел Миша, найдя поддержку других голосов. Это была заунывная песня ни о чем, и сменившее ее затем молчание до самого Новочеркасска отразило всю гамму пережитого в этот день.

В Новочеркасске нас никто не встречал и не ждал. Полночная тишина окутывала и отдыхающий от суеты дня Атаманский дворец, и Собор, над закрытыми дверьми которого лишь одиноко светилась лампадка.

Нас охватило отчаяние. Оставалось место, где я была хозяйкой, — дом-музей Митрофана Грекова. Вернув музейные лопаты, так добросовестно послужившие нам, мы перенесли в находящийся на усадьбе флигель мешки с костями. Они встали в хранилище в один ряд с музейными экспонатами, свидетелями тоже ушедшей в былое жизни художника-баталиста. Сторожу музейному я об этом не сказала.

На следующий день, 21 мая 1992 г., я пришла к прокурору города Новочеркасска Захару Лукинову. Его скептический тон развеял наши надежды. Приняв заявление об обнаружении захоронения, он пояснил, что даст ответ в течение месяца, и укорил, что обратились в не приемный день. Отказался взять в работу найденные останки, посоветовав сдать их там, где нашли. Я предлагала арестовать меня, чтобы дать ход делу. Его насмешливый тон не менялся и, уходя, я бросила: «Вы не прокурор Новочеркасска!» В ответ послышалось: «Тоже мне, президент…».

Отказы следовали один за другим. Морг без официальных постановлений не мог принять останки, судмедэксперт и милиция тоже отказались, власть города не включила свои рычаги и ни в чем не содействовала.

Время не ждало, кости парились в мешках, от нас все шарахались. Я словно носила за спиной тень этой могилы, и один в администрации не сдержался, бросил: «Как с такой женщиной можно…?».

ШАГИ К ПРАВДЕ

И снова пришлось искать выход. Уговорили-упросили патологоанатома детской больницы Эдуарда Павлова, и он согласился провести неформальное, без бумаг и подписей, исследование останков. Это был один из немногих откликнувшихся.

День 22 мая был теплым и солнечным. Буйство зелени и цветника музея не вязалось со смертью, выставленной на журнальные, застеленные газетой «Демократический Новочеркасск» столы. На заголовке «Таким не место в депутатском корпусе» разместились ребра, позвонки и другие кости скелета. Отчищенная монета с острыми краями пробитого пулей отверстия доказательно поблескивала цифрой «1961».

Четыре часа, тщательно складывая позвонок к позвонку и косточку к косточке, мы восстанавливали скелеты. Патологоанатом по ходу давал первичные комментарии, постоянно оговаривая, что он не специалист, не претендует на истину, а лишь предполагает. Мы радовались хотя бы такой помощи и были глубоко благодарны этому молодому врачу.

Кости были сухими, охристо-желтыми, приходилось рыться в земле, которую вместе с брезентом погрузили в мешки, просматривать каждый комок. Так и нашли нулю. На этот раз велась видеосъемка: редкую еще по тем временам камеру предоставило агентство «Сагуна» и Александр Варфоломеев, вскоре открывший первый в городе телеканал. И на протяжении последующих лет он не отказывал в помощи, сформировав у себя самый полный видеоархив по этой теме.