Новое море

Полуторка свернула с дороги и прямо через степь, покачиваясь на буграх, подошла к подножию земляной горы.

Экскаватор стоял тут на самом краю глубокого ущелья, очевидно вырытого им самим. Громадная трубчатая стрела, от которой, как от корабельной мачты, тянулись во все стороны стальные тросы, простиралась в самое небо. Сверху свисал на двух стальных канатах железный ковш величиной с кузов большого грузовика.

На одном из бортов экскаватора была укреплена кабина, напоминавшая капитанскую рубку.

Вдруг стеклянная рама кабины приподнялась и оттуда высунулся по пояс дядя Федя.

- Что, поймал беглеца? - закричал он. - Давай-ка его сюда на расправу!

Вслед за Григорием Пташка поднялся по маленькой приставной лестнице и вошел в корпус машины.

Как и всякому мальчику его лет, Пташке давно хотелось побывать на экскаваторе. Несмотря на свою тревогу, он с любопытством оглядывался по сторонам. Они очутились в большом зале, заставленном моторами и от этого похожем на обычный заводской цех. Тут все было железное: железный пол, стены, железные станки, железный шкаф, железные нары, железные канаты, намотанные на высокий барабан лебедки. Через отверстия в крыше эти канаты уходили к вершине стрелы. В углу на железном ящике были нарисованы белой краской череп и две скрещенные кости. «Высокое напряжение. Смертельно опасно», - прочел Пташка.

Рядом висел плакат:

«Будь осторожен! Ухарство и молодечество к добру не приведут!»

Григорий стал подниматься по железной лесенке на верхнюю площадку.

Пташка покорно следовал за ним. У него было такое чувство, какое бывает у провинившегося ученика, когда его ведут в кабинет директора.

- Прошу покорно, - церемонно сказал Григорий и распахнул дверь.

Стеклянная кабина была насквозь пронизана солнцем. Против двери, у поднятой рамы, стояло обитое кожей железное кресло, рядом на железной переборке виден был щиток с приборами.

Дядя Федя сидел на обыкновенном домашнем стуле, казавшемся странным в этой обстановке. Перед ним на столике лежал лист с крупной печатной надписью: «Схема смазки». Напротив, поблескивая черными живыми глазами, стоял, внимательно глядя на Пташку, человек в комбинезоне.

- Здравствуйте,- еле слышно сказал Пташка и уставился в пол, чувствуя на себе строгие и внимательные взгляды взрослых.

- Здравствуй, - сказал дядя Федя ледяным голосом и встал со стула. - Ты что же это за номера такие выкидываешь?

Пташка молчал.

- Еду по шоссе, гляжу - костер дымит. Слез, подхожу - а он спит себе невинным сном на брезенте и хоть бы ему что! - с удовольствием доложил Григорий.

- Та-ак, - произнес дядя Федя. - Тебе что же, не понравилось с нами?

- Я нечаянно… - сказал Пташка. - У меня кепка на дорогу упала…

Волнуясь, он рассказал все, как было.

- Хорошо, что меня нашли, - сказал он под конец. - Вы, дядя Федя, на меня не сердитесь… Я теперь, в случае чего, буду прямо кулаком по кабине стучать!

- А мы тут с товарищем Полыхаевым думали, что ты с нами и знаться не хочешь! - сказал дядя Федя. И вдруг обхватил Пташку за плечи, привлек его к себе и спросил, усмехаясь: - Так, значит, рад, что нашелся?

- Еще бы! - сказал Пташка, прижимаясь к рукаву его гимнастерки. - А вы что тут делали?

- Да вот втулку на место ставили. Всю ночь возились, только что кончили. Сейчас опробовать будем.

По железному полу застучали шаги. В кабину вошел человек в комбинезоне, в керзовых сапогах и маленькой кепочке, из-под которой виднелись белые, как лен, волосы.

- Товарищ начальник смены, осмотр механизмов закончен! Экскаватор готов к выемке! - сказал он Полыхаеву отчетливо, как военный. Его молодое лицо и чуть прищуренные смышленые глаза светились.

- Хорошо, - сказал Полыхаев. - Включите синхронный двигатель.

- Есть включить синхронный двигатель! - сказал молодой экскаваторщик и вышел. За ним ушел и Григорий.

Послышался ровный и сильный гул.

Полыхаев уселся в кресло, к ручкам которого были приделаны рычаги, и ногой двинул педаль.

Железный пол кабины дрогнул и стал как бы уходить из-под ног. Пташка, чтобы не упасть, схватился рукой за спинку стула.

Сквозь стекло он увидел, как поплыла мимо степь, сдвинулся в сторону земляной холм, и стрела, перечертив небо, замерла над ущельем.

Ковш, как громадная хищная птица, упал вниз, с налету вонзился железным клювом в кремнисто-глинистый грунт и стал, скрежеща, зачерпывать землю. Раздался легкий щелк переключаемого рычага, наполненный землей ковш взмыл на воздух и под завывающий звук наматываемого троса поплыл над степью. Он поднялся к самому гребню холма, на мгновенье замер, опрокинулся и, не ожидая, пока вывалившийся грунт достигнет земли, снова, прочертив небо, упал в забой.

- Мягко идет, - одобрительно сказал дядя Федя.

- Хорошо! - удовлетворенно заметил Полыхаев.

Глядя на экскаваторщика, Пташка подумал, что и сам он тоже мог бы управлять рычагами - до того простыми и легкими казались все движения Полыхаева.

Но вот моторы смолкли. Полыхаев внезапно встал с кресла.

- Приготовиться к шаганию! - крикнул он в радиорупор, и звук его голоса отдался далеко в степи.