Новое поколение

— К матери его нести однозначно нельзя, — сказал вместо объяснений Эвил. — Враз узнает. Сами попробуем развоплотить. А если не выйдет, придумаем, как его… того…

Ворона насторожилась, даже про хлеб забыла.

И как показал следующий час, в течение которого Ленир едва не уснул, разомлев в тепле, а маги попеременно мучили бедную птицу, то водя над нею руками, то читая заковыристые наговоры, опасения феникса были не напрасны.

— Прибить его, и дело с концом! — выговорил в сердцах Эвил после очередной неудачи.

— Жалко, — всхлипнула Эйли.

— И теоретически — невозможно, — добавил эльф.

Он уже давно ушел бы, но, во-первых, хотелось дождаться развязки, а во-вторых, неловко было появляться в доме Буревестника после вчерашнего с пустыми руками. Вот феникс мог бы стать хорошей компенсацией за срезанные розы. Или хотя бы история о том, как он героически изловил жар-птицу, подтвержденная показаниями свидетеля. К тому же, при свидетеле, в кои он думал заполучить Эвила, его и на ленточки, как было обещано, нарезать повременят, а там, глядишь, и вовсе простят за заслуги перед обществом.

Но «сдавать» феникса, след от которого тянется к Эйли, он не стал бы, а отчитаться в истреблении поджигателя возможным не представлялось по причине заложенного в птичке бессмертия.

— Да уж… — вздохнул признавший правоту эльфа огневик. — Но можно попробовать.

— Если собираешься еще час развлекаться, испытывая на нем различные способы убийства, я лучше выйду, — предупредил эльмарец.

— Что я, извращенец какой-то? — оскорбился маг. — Вот если бы ночью с Гасом не… не поспорили, можно было бы его попросить. Он же боевик, у них арсенал заклинаний мощный, против нежити, против демонов — что-нибудь да сработало бы. Некромантию общую он тоже лучше знает, все-таки пятый курс уже…

— Вы с Гасом поспорили? — ужаснулась девушка. — Хорошо, хоть до драки не дошло.

— Кто тебе сказал? — усмехнулся Эвил. — Там, как оказалось, того Гаса — пфе — на ладонь положить, а второй прихлопнуть. Ему еще повезло, что выгулки впереди: отлежится, волосы отрастит. Да, сидэ? Расскажи прекрасной даме о наших подвигах в ее честь.

Эйли зарделась, но Ленир и не думал бахвалиться ночными «подвигами». Пусть Эвил сам потом рассказывает, если вспомнит, — его же дама… Как ни жаль. А насчет феникса появились идеи.

— Говоришь, некромант мог бы помочь? Есть у меня один на примете. Одна. И живет тут недалеко, в домике на берегу — минут десять ходу.

— Лара? Ты о Ларе?

— А ты ее знаешь? — удивился эльф. — До чего тесный мир.

— Конечно, знаю. Еще с детства. Наши матери дружат. Сейчас уже не так, конечно: тэсс Галла в Марони редко бывает, а раньше, помню, мы к ним часто в гости ходили. Только я не знал, что Лара некромантией занимается. Она же вроде наоборот — целительница. В школу к нам часто приходит, в лечебнице помогает. Наставники ее все учиться зовут, чтобы, значит, перстень получить, как положено, разрешение на работу. Только, кажется мне, ей это ни к чему, а если перстень потом понадобится, придет и возьмет. Мама говорит, это у них семейное — тэсс Галла тоже не училась почти.

— Везет же некоторым, — рыжеволосая магичка с тоской поглядела на кипу конспектов.

— Везет, — согласился Эвил. — Так что, может, сидэ и прав. Может, у нее и с некромантией проблем нет. Только вот просить… Неудобно как-то.

— Лара — дочь моего брата, — напомнил Ленир не без гордости. — Не откажет любимому дяде.

Конечно, он помнил об обещании любящей племянницы устроить ему превращение в одуванчик, но в сравнении с другим обещанием, с тем, где и без ушей, и на ленточки, и вообще хладным трупом, жизнь одуванчика не так уж плоха. Особенно в безветренную погоду.

Эйли идти с парнями в домик на берегу отказалась. Сослалась на то, что есть какая-то работа по дому, да и дорожки за ночь снегом присыпало, снова расчистить нужно: дяде-то тяжело с больной ногой. Пошли без нее. Феникса, за прошедшее с поимки время успевшего дорасти до взрослой вороны, пришлось высвободить из ставших тесными пут и связать по новой. Птица терпела и оскорблено молчала, лишь один раз обозвав мучителей врунами, так и не расщедрившимися на пирожок.

Дорогой Эвил как-то странно косился в сторону несшего завернутую в давешнюю занавеску жар-птицу эльфа, и тот, не выдержав, потребовал объяснений.

— Я это… думаю… — стушевался огневик.

— Похвально. А конкретнее?

— Думаю, сколько тебе, сидэ, лет. А то я тут с тобой запанибрата, а потом выяснится, что нужно было почтительно кланяться и зубодробительные титулы выговаривать.

Ленир мысленно перечел свои титулы и не нашел в них ничего зубодробительного. Только длинновато немного выходило, если полностью: в последний Келвай с орочьей стороны гости приезжали, так кое-кто из вождей за время представления вздремнуть успел.

— Так сколько? — не отставал не получивший ответа маг. — По вам же, эльфам, не поймешь. Я б навскидку пару веков дал, не больше. Ну, два с половиной…

— Девятнадцать.

Эвил так и стал, ошалело таращась вслед не сбавившему шага эльфу.

— Ско-олько? Девятнадцать веков?!

— Лет, — обернулся на секунду принц.

Маг и вовсе впал в ступор.