Новое царство

- Ясная голова необходима для любой битвы, - однажды сказал ему Тан, когда они тренировались по дороге в крепость Басти. Никогда не теряй самообладания, иначе проиграешь бой.

Кен сделал еще один выпад, изо рта у него полетела слюна. Хуэй отступил назад, легко избежав кончика клинка, но это только привело его брата в еще большую ярость. Кен схватил свой меч обеими руками, как будто это был топор, рубящий дерево, и ринулся вперед, нанося яростные удары.

Улучив момент, Хуэй скользнул в сторону и взмахнул мечом. Он ударился о клинлк оружия Кена с такой силой, что тот вылетел из его руки и зазвенел по каменным плитам.

Кен развернулся, увидев, что его меч был слишком далеко, чтобы дотянуться. Но его ярость была слишком горячей, чтобы он мог отступить. Он зацепил ногой лодыжку Хуэя и вывернул ногу из-под него. Хуэй рухнул на спину, его голова ударилась о полированный известняк.

Сквозь оцепенение Хуэй мельком увидел, как Кен схватил Камень Ка с алтаря и взмахнул им над головой. Мгновение, казалось, зависло, и все, что Хуэй мог делать, это смотреть в эти черные, полные отчаяния глаза. Кен остановится только тогда, когда вышибет мозги своему брату этим даром богов.

- Не делай этого, брат, - сказал Хуэй.

- Боги решат твою судьбу.

Хуэй почувствовал изменение качества света. Он поднял глаза и увидел, что Камень Ка освещен слабым белым свечением. По краям тихого храма прошелестел шепот, похожий на тот, который Хуэй слышал в ту первую ночь, когда нашел дар богов в лагере Сорокапутов. Этот шепот становился все громче, пока не отразился эхом от каменных стен, как голоса в глубоком колодце. Голоса на языке, которого он не мог понять, но который вселял страх в каждую его частичку.

Это было правдой! Все это было правдой! Боги говорили!

Вспышка этого белого света отлетела от Камня Ка, и еще одна, с шипением пронеслась по храму. Хуэй мельком увидел, как Ипвет и Ахура отползают в сторону, как раз вовремя. Еще одна вспышка ударила в алтарь, расколов его надвое с оглушительным треском.

Хуэй разинул рот. Суд богов вот-вот должен был обрушиться на него.

Когда молния заплясала вокруг камня, Кен поднял глаза и поразился силе, которой он обладал.

И в этот момент Хуэй увидел свой единственный шанс. Он перекатился на бок и вонзил клинок глубоко в живот своего брата.

Камень Ка упал на землю, как и в ту ночь, когда он упал с небес, и разбился о каменный пол. Свечение исчезло. Голоса смолкли. Дар богов, предмет, который жадные и могущественные люди ценили превыше всего, разлетелся на куски. Осколки камня и блестящая черная пыль посыпались на плиты. Никакого чудесного света. Никакого дыхания Гора. Ничего, кроме обломков, которыми была усеяна бесконечная пылающая пустыня.

Ипвет закричала и побежала вперед. Когда Кен опустился на колени, зажимая смертельную рану в животе, она схватила его и прижала к себе. Хуэй почувствовал страшную боль в сердце, уверенный, что он убил не только брата, но и любовь сестры к нему.

Горячие слезы текли по его щекам. Нежная рука скользнула под его руку – Ахура – и мягко подняла его на ноги.

Но Кен не сдавался.

- В моем сердце к тебе только ненависть, - прохрипел он.

- А в моем сердце есть только любовь к тебе, - пробормотал Хуэй, подавляя рыдание.

Он смотрел, как угасает свет в глазах его брата. Кена больше не было.

Хуэй посмотрел вниз на разбитый Камень Ка, ради которого так много людей были готовы рискнуть всем, затем взглянул на Ипвет. Она положила Кена на землю, вытерла слезу, встала и обняла его.

- Я скорблю о Кене, - прошептала она ему на ухо, - но он не оставил тебе выбора. - Ее голос стал жестче, когда она добавила: - Мама сделала его таким.

Ахура оттащила их в сторону. Крики варваров, грабивших город, эхом отдавались от стен. В дверях Хуэй позволил себе еще раз взглянуть на тело своего брата, а затем приготовился к тому, что должно было произойти. По крайней мере, теперь он лишил Исетнофрет силы Камня Ка, ее мечты о бессмертии разбились вдребезги, как этот черный камень. Но она никогда не успокоится. Судьба всего Египта все еще была поставлена на карту.

И Хуэй был уверен, что знает, что она сделает дальше - убьет единственного человека, который встанет у нее на пути. Тана. С исчезновением Тана всякая оппозиция орде гиксосов сойдет на нет. Исетнофрет все еще могла использовать свое колдовство, чтобы стать царицей.

Хуэй вздрогнул. Мечты его матери теперь висели на волоске. Никогда еще она не была так опасна.

В комнате, где жрецы хранили свои облачения, они надели белые льняные одежды, белые сандалии из папируса и леопардовую шкуру, перекинутую через плечо. В суматохе Хуэй делал ставку на то, что беглый взгляд покажет только трех испуганных, убегающих жрецов, и что грабящие варвары оставят их для более аппетитных целей.

Снаружи ночь пульсировала от раздирающих горло криков и ликующего рева. Хуэй двинулся дальше, мимо тел двух мертвых жрецов, через площадь к ступеням. Улица все еще бурлила.

- Теперь наша судьба в руках богов, - прошептал он двум женщинам.