Новое время

- В довершение ко всему, не технические чудеса получили мы в будущем, а ... - князь повернул фигурный кран самовара, шипя, заструился кипяток, растворяя в горячем потоке тростниковую сладость - бездну... да, господа, бездну измен и страданий. Я иногда думаю - а стоило ли, вообще стремится, к каким-либо изменениям? Вы, понимаете, о чём я?

Романов кивнул, Пуришкевич лишь криво усмехнулся.

- Я, как вам известно - посмотрев на молчащего Дмитрия Павловича, заговорил депутат - не являюсь апологетом Марка Аврелия, да и к учению стоиков отношусь, скажем, так, с долей большого здорового скептицизма, но максиму 'делай что должно - свершится чему суждено', я считаю, вполне себе верной. Хотя - Пуришкевич как будто споткнулся - в данный момент в неё можно внести одну, но существенную поправку.

- Какую, же? - прищурился Феликс

- 'Делай, что должно, и не свершится, чему суждено!' - буквально отчеканил каждое слово Михаил Митрофанович.

- Что ж ... - Юсупов посмотрел на депутата пронзительным взглядом - в это вы правы, согласен. По крайней мере, мы теперь знаем, как не надо делать. О чём задумались, Дмитрий Павлович? - повернулся Феликс к великому князю.

- Государь подписал сегодня амнистию - очень тихо сказал Романов - объявят о ней ближе к вечеру.

- Что? - в два голоса воскликнули князь с депутатом.

Романов скорбно кивнул головой.

- Подожди - Феликс от волнения перешёл на 'ты', что в присутствии третьих лиц считалось крайне невежливым, но охватившая разум догадка отбросила все условности этикета - ты хочешь сказать, что...

- Да-да, господа - голос Романова был тих, но твёрдости от этого не утратил - все революционеры помилованы и с завтрашнего дня могут возвращаться из мест отбытия наказания.

Узнав нежеланную новость, Юсупов на минуту словно впал в оцепенение, уставившись в узорную скатерть стола, бледнел на глазах и что-то неслышно бормотал себе под нос. Воспользовавшись паузой, Дмитрий Павлович налил себе кипятка и, подтянув ближе одну из розеток, принялся уплетать варенье из фамильного сада. Пуришкевич задумчиво и по чуть-чуть откусывал от найденного среди кондитерских завитушек печатного тульского пряника.

- Князь, что вы так расстроились? - Романов резко, но без звука положил ложку рядом на блюдце.

- Неужели он ... - Юсупов не смог сказать кто - обезумел?

Дмитрий Павлович в ответ на такую крамолу, строжайше караемую Уголовным уложением, только хмыкнул, взял обратно фамильное серебро со стола, закрутил двумя пальцами правой руки.

- Видите ли, господа - заговорил он, обращаясь как бы преимущественно в сторону самовара - такая точка зрения имеет хождение в некоторых кругах, но!

Сейчас ложечка смотрела исключительно в потолок.

- На самом деле всё гораздо, гораздо хуже...

- Разве? - не выдержал Пуришкевич - разве может быть хуже, чем ...

- ... Безумный император на троне? - подхватил его фразу Романов - может! Может, да-с!

- И что же это, позвольте узнать? - съязвил Юсупов, постепенно переходя из бледного вида в обычный.

- Всего лишь идеалист на троне Империи. Да ещё причисленный там - Романов неопределённо махнул ладонью в сторону - к сонму великомучеников, в земле российской просиявших. И это, господа, на самом деле хо-ро-шо! Для нас и Империи в целом.

- Ох-хо, угробите вы меня подобными силлогизмами, Дмитрий - Юсупов по простецки почесал макушку - может быть вы, Михаил Митрофанович, что-нибудь скажете? Я так понимаю, что без доброго шустовского коньяка в таких политических дебрях не разобраться.

- Скажу - Пуришкевич поёрзал на стуле, удобней устраивавшись. Видимо, теперь он решил перехватить трибуну оратора, благо Романов нисколько не возражал - но перед этим давайте вспомним свершившееся за последние три недели события, непосредственно касающиеся Государя.

- Во-первых: уход Распутина сразу после Рождества. Где он, чем занимается, мне неизвестно, главное что он далеко от него.

- Во-вторых: цесаревич проходит курс лечения у приехавших с республиканцами немецких врачей и по слухам, чувствует себя гораздо лучше.

- Это так - кратко подтвердил Дмитрий Павлович.

- В-третьих: в империи более-менее спокойно. Это, я считаю, самое удивительное. Нет ни бунтов, ни демонстраций.

- Что ж вы ожидали увидеть, Михаил Митрофанович? - Романов выскреб розетку до дна, потянулся за следующей - Рип Ван Винкль демонстраций не устраивал и на царствующих особ не покушался. Знаете что? - Дмитрий Павлович вдруг оживился, видимо вспомнив что-то интересное - намедни был в Русско-Азиатском Банке, переговорил с Алексеем Ивановичем. Так он весьма высоко оценивает перспективы ведения дел в России, да-с. Рабочие Путиловского завода, как он изволил выразится, 'в задумчивости ходят'. Даже, говорит, депутата Бадаева, из большевиков, побить пытались, когда он к ним на завод приехал.

- Интересно - Пуришкевич побарабанил пальцами по краю стола - не слышал о таком.