Nовое Vремя

Нойс очнулась незаметно для себя; так просыпаешься после долгого сна. Какое-то время ей мнилось, что так и есть: спала. Лежит же в постели. Но не понимает, где она, и как здесь оказалась. Слышен мерный, монотонный, успокаивающий шум. Ах, Дева ж наша, безгрешная… это — стук вагонных колес!

Память вернулась толчком сердца и приступом отчаяния. Идиотка. Какая невероятная идиотка! Как можно до такой степени разучиться владеть собой? Поддаться нелепо-детскому азарту? В то время, как больше всего нужны спокойствие и выдержка! Зачем пугать и унижать Магистра Норденка? В результате: предвиденная тобою встреча закончилась не в твою пользу. Последствия проигрыша трудно оценить. Нет. Глупая ошибка, но не разгром. Нейрошокером вырубили — так нечего было на рожон лезть. Ерунда.

Обнаружила, что часы, которые она носила (нетрадиционно) на правом запястье — исчезли. Определяйся во времени, как можешь. Сколько она провалялась без чувств? Похоже, долго.

Вздрогнула, откинула одеяло. Темно, холодно, но она не мерзнет. Да-да, на ней теплое трико, облегающее тело. Так-то, голубушка. Тебя раздевали. Обыскивали. Наверняка(!) просвечивали рентгеном. Затем переодели во все новое и запихнули в поезд.

Нойс спустила с постели ноги. Потерла ступни друг о дружку. Хм… теплые носочки. Какая забота. Надо спросить, при случае, Великого Магистра — не сам ли он ее одевал, обувал? Впрочем, дамским угодником или сластолюбцем его не назовешь. Его интересует лишь он сам и его собственное место в этом мире. Эдакий спокойный увалень, снисходительно взирающий на окружающих с высоты своего интеллекта.

Привыкнув к темноте, Нойс различила на столике у окна зеленоватое сияние. Ха! Ее часики. Стрелки светятся.

Схватила, впилась глазами. Два пополуночи. Вернула часы на столик и улеглась обратно, натянув одеяло до подбородка. Света нет, но инфракрасное наблюдение за ней ведется — тут уж голову на отсечение, что это так. Было бы смешно толкаться в запертые двери; плющить нос об оконное стекло, стараясь разглядеть детали ночного пейзажа… Орать: «Эй, кто-нибудь!» и «Где я?»

Еще можно гневно потопать ножками и истерично порыдать. А хрен вам. И, к разочарованию невидимых соглядатаев (так она это представляла), Нойс повернулась на бок и через минуту заснула.

Тик-так… Звук метронома — сигнал утренней побудки. Встрепенулась, хотелось спать, но не дадут. Поднялась с постели, глянула в окно. Да-да-да-да-да… оно самое. Голые поля. Местами лежит снег, в утреннем сумраке он отливает голубизной. Едем-едем-едем. Путь занимает ровно двое суток, значит, еще ночь впереди…

«Кто бы раньше мне предрек, что так получится…» В памяти, некстати, всплыл дурацкий рассказик. Выдумка. Ну ее… Пора заняться собой.

Узкая дверца в углу купе. Туалет. Зубная щетка, мыльце, полотенце. Зеркало — полированная полоса металла в стене. Ничего такого, что можно отломать, разбить, словом, каким-то образом превратить в подобие оружия. Или в средство самоубийства.

Нойс почистила зубы, умылась. Подмигнула отражению в зеркале. В каких только передрягах, ты, дорогая, не побывала! Столько всего не может случиться с человеком. «А вот и может! Я прошла через всё».

Вернулась в купе. В стене напротив неубранной постели зияла открытая ниша, в ней стоял поднос с завтраком. «Утю-тю, какие мы пунктуальные! Спасибо, ваше высочество! Или кто там за вас?» Нойс забрала поднос, отнесла на столик.

Давно пала тирания Хозяйки, распростертая от Острова на западный край Мира. Давно не стало Наоми Вартан. А сконструированный ею тюремный поезд для особо важных преступников — на ходу. Представьте себе. «Для меня это — большая честь. А вы, Магистр, заплатите за любовь к раритетам…» Насколько Нойс знала, по приказу Фомы Канопоса реставрирован также личный бронепоезд Наоми. На нем новый владыка Норденка уже изволил нанести несколько визитов.

Преемник законного правителя, убитого мерзавкой-узурпаторшей. Олицетворенное торжество справедливости. Прямым потомком он себя объявить не может — у Боло Канопоса не было детей. Браться или сестры — вполне вероятно, хотя о них ничего не известно. «Внучатый племянник» — поди проверь.

Впрочем, что пользы, копаться в прошлом? Настало новое время. В нем каждому из живущих суждено найти свое место, роль, предназначение. Проглотив последнюю крошку и утерев губы тыльной стороной ладони, Нойс вернула поднос в нишу. Прямоугольное отверстие закрылось металлической шторкой. Как замечательно всё работает! Ты должна быть довольна. Отчего же тебе так нехорошо?

Зло, посеянное однажды… не из низменных, корыстных побуждений; не из темных желаний больного ума; а лишь для дела, временно, как горькая, необходимая мера… Оно возвращается. Дает ростки. Его побеги ширятся, оплетают всё вокруг. Приходит время, когда говоришь себе: «Не этого я хотела…»

Я хотела не этого.

Я. Этого. Не. Хотела.