Nовое Vремя

Седа с трудом перевела взгляд с портрета юной женщины, которой была когда-то, на печальное лицо Хозяйки.

— Не надо передо мной каяться. Извинения не нужны. Моя жизнь — счастливее твоей.

— Впридачу, гонорар тебя озолотит. Поздравляю. Кстати, да… Подпиши мне.

Для этого Седе пришлось усесться на кровать бок о бок с Хозяйкой. Та, нисколько не смутившись, спросила:

— Где красивую авторучку купила?

— Подарили. Не продается.

Задумавшись немного, Седа аккуратно вывела короткую строчку под своим портретом. Хозяйка, в это время, как бы случайно отвернулась в сторону. Седа захлопнула книжку, вручила Ее высочеству. Встала.

— Мне пора.

Увидела, как лицо Хозяйки стало испуганно-детским, когда она прочла автограф. Тот же самый, какой был в их сне наяву. Севшим голосом сказала:

— Счастливого пути, Седа. Береги себя.

Уже в дверях Седа обернулась.

— Да уж… Мне тебя не пережить, как бы не старалась.

Хозяйка серьезно ответила:

— Кто знает. Врагов у меня много…

— Гадаешь, кто злейший?

— Нет. — Голос ее дрогнул. — Думаю: время идет и… как же мне… без тебя?

«Наоми, запомни этот день. И меня. Седа А. Лин».

13. СИНЯЯ ПАПКА

Вечер и ночь 20 аполлона 1394.

Остров, Вагнок.

Я нашел Айвена Астера в старом, добротном доме, где когда-то жил доктор Гаяр. С той поры дом стоял необитаемым, но числился собственностью правительства. За ним и прилегающим садом присматривали, и следы запустения были малозаметны. Уехал хозяин в дальнюю командировку; неизвестно, когда вернется. Сказал бы я Астеру: «Вы теперь здесь хозяин…» — да прозвучало бы грубо. Вместо этого деликатно поинтересовался:

— Нашли что-нибудь? Или зря бардак устроили?

Вываленные из шкафов книги, вскрытые настенные панели… Напрасные попытки отыскать тайники или, хотя бы, указующие надписи. Сидящий в вольной позе на полу Астер уныло покачал головой.

— Одно могу сказать, Гораций: доктор Гаяр нагло соврал в своем сообщении. Какая, к свиньям, неудача проекта «Ренессанс»?! Мы с вами — живое доказательство обратного.

— Вот именно. Вы в курсе, что Киано попробовал ментально прощупать некоторых из нас. Через мою драгоценную внучку. На предмет — являемся ли мы теми, за кого себе выдаем.

— Я давно подозревал в Лорианне исключительные способности, — заметил Астер. — Она убедилась, что вы в самом деле ее дорогой, давно умерший дедушка?

— Да. Это сильно мешает нашему общению. Но, мы делаем вид, что всё в порядке. «Здрасьте, Гораций… Привет, Лора…» Не знаю, как она, а я в такие моменты чувствую себя ужасно.

— Привыкнете. Лорианна, кстати, убеждена, что я по-прежнему — Рональд Гаяр. Дескать, потеря автобиографической памяти и профессиональных навыков роли не играет.

— Раз она так хорошо вас понимает, спросите: почему Гаяр устроил подлянку? Слил на помойку дело всей жизни.

— Я спрашивал, — хмуро ответил Астер. — Она думает — Рон Гаяр разочаровался.

— В чем? В победе над старостью? При том, что сам прошел процедуру «Ренессанса»? Заранее угадав, что два его помощника будут четверть века хранить тайну? И унесут ее с собой в могилу?

— Да, Гораций. Наш драгоценный доктор, которым я был когда-то, сильно усомнился. В том, что его открытие попадет в достойные руки.

— Мог бы поделиться сомнениями с Хозяйкой! Опыта ей было не занимать. Почистить ГИН от нехороших людей — раз плюнуть.

— В том-то и дело! Гаяр не хотел, чтобы секретом «Ренессанса» владела Наоми. Она-то и была его главным разочарованием.

Сердце у меня заныло. Не только почтенный док понял, в конечном счете, с кем имел дело. Я десять лет близко знал Нойс-Наоми. Неряха, лентяйка, себялюбка. В огороде повозиться, или полы помыть, большого ума не надо. К высоким достижениям она не стремилась. Кроме, как виртуозно поругаться с соседкой через забор. Этого умения ей было не занимать. Однажды я сказал в сердцах:

— Книжку бы почитала, что ли? Для умственного развития.

Я как раз читал мемуары Гарери. Нойс вынула книгу у меня из рук, полистала небрежно, минут пять. И вернула обратно.

— От его стенаний ума не прибавляется.

— Много ты поняла! — вскипел я.

Где-то с час она в подробностях пересказывала мне воспоминания великого художника. Я слушал, натурально обалдев. Потом Нойс три дня со мной не разговаривала. Приготовить поесть — это да. Покувыркаться в постели — как всегда, пожалуйста. Но, ни гугу, ни словечка целые дни. Ужасно давит на психику. Тайное осознание, что не жена твоя — дура набитая, а сам ты — дебил. И твое скромное предначение — безропотно исполнять ее прихоти.

В масштабах семьи это терпимо. Иногда. А когда эдакий чудо-ребенок пытается заставить служить себе весь Мир — увольте. Вот доктор Гаяр и уволился. Эффектно и со вкусом. Не держа дулю в кармане, а сунув ее Хозяйке прямо под нос.

Чтобы отвлечься, я стал помогать Астеру прибираться. Битых два часа мы трудились, пока кабинет и гостиная не приняли первоначальный вид. Подобрав, напоследок, с паркетного пола мятый листок, я увидел, что это распечатка из Сети. То самое, сакраментальное письмо.