Nовое Vремя

Только «прощай».

Нас вел приказ —

Пусть помнят нас,

Иль никого…

Один за всех,

И вместе все —

За одного.

Армия генерала Кормана заняла Майю без боя. Бронеходы и пехота входили в главный город страны четырьмя колоннами. Когда вереница боевых машин достигла площади перед Домом власти, из люка третьей из них выглянула круглая потная физиономия.

Не солдат и не офицер, хотя и в камуфляже. Циничный, усталый военный корреспондент с фотокамерой в руках. Он снимал всё подряд. Искина, равнодушно бороздящего небесную высь; и которого не интересовали племенные войны аборигенов. Падающий подбитой птицей с высоты ста этажей государственный флаг. Прохожих, с любопытством глазеющих на завоевателей. Горестных лиц не наблюдалось. Под Наместницей — все равны. Какая разница — мы поимели Суор, или Суор поимел нас. Зарплаты и пенсии платят по-прежнему. Даже обещали повысить…

Так буднично и просто закончилась тысячелетняя история Эгваль.

20 аполлона 1394. Утро. Эгваль. Майя. Гостиница «Фаржон».

Живописный беспорядок, постель прибрана кое-как. На ней, подобрав босые ноги, восседает Ее высочество, собственной персоной. Кроме туго подпоясанного бордового халатика на ней явно больше ничего нет. Похоже, она недавно плакала. Голос нервный, и слегка дрожит.

— Сядьте комиссар, не торчите надолбой!

Грейсон послушно уселся в кресло у окна. Что не так с Ее высочеством? Пьяна? Или… того хуже. Решившись, спросил:

— Вы — в порядке?

— Нет, но скоро буду, — ответила быстро, — Новости с Гатора меня расстроили. Или утешили. Знаете, первые слова дяди Маркуса были: «Наоми, какая ты взрослая!» Смешно. Что во мне взрослого? В вас? Ха, мы же — Новые люди, не меняемся со временем…

— Чепуху не порите, — прервал Грейсон ее путаные речи. — Novhomo не с конвейера готовыми сходят. У каждого из нас было детство и юность. До сегодняшнего дня Маркус Вартан помнил вас десятилетней девочкой. Столь долгое отсутствие…

Она с вызовом посмотрела на него.

— В мои личные дела влезли, да?

— По долгу службы. Знаю, как вам тяжело…

На стене над кроватью, почти под потолком, виднелась крупная надпись цветным мелком: «Правильный выбор». Грейсон спросил:

— Что это значит?

Хозяйка пожала плечами.

— Это — до меня сделали. Кто-то из постояльцев. Давно. Почти стерлось, видите? Красивый девиз.

— Чем же?

— Одинаково подходит, чтобы жить и чтобы умереть.

Философствовать Грейсон был не в настроении, потому промолчал.

— Отправили Аделину домой? — Хозяйка поспешила сменить тему.

То, что она не ограничилась видео-контактом, а спозаранку вызвала Вилькомира Грейсона к себе, смахивало на утонченное оскорбление. Жалкая аборигенка, с дешевыми понтами. Одновременно, гражданка Высокой Новтеры. Нонсенс.

— Скоро… Ваше высочество. Доставим в целости и сохранности. В Тире у нее семья.

— Сыновья. Взрослая троица. Присмотрят за матушкой, — Хозяйка криво усмехнулась.

— Почему зовете ее Аделиной?

— Довольно прозрачный литературный псевдоним. Когда я запретила упоминать ее первое имя…

— То она поливала вас грязью под вторым, — съязвил Грейсон. — Если хоть половина ее утверждений правда…

На щеках Хощяйки появился слабый румянец.

— Прочли… Отложили в сторону ваши полицейские дела и прочли.

Грейсон кивнул.

— Должен понять, кого Эджин По навязал Малому кругу в качестве Наместника.

— Не согласны.

— Решительно против, но поделать ничего не могу. Ваш здешний многолетний опыт — ничего не стоит. Вы — слабый кандидат. Не о ваших душевных качествах говорю. Запросто можно быть выдающимся государственным деятелем и, при том, подонком, палачом, кровавым тираном, людоедом и извергом. Знавали такого на Ферне. Но, вы — провалившийся… деятель! Обосравшийся, простите, как никто до вас. Оставивший за собой руины. Здесь, и на Новтере, вернее, на ее пепелище — ваш ранг равен нулю.

Губы Хозяйки исказила болезненная улыбка.

— Знаете, что предложила Малому кругу?

— Нет.

— Что готова поступить, как должно. Совершить перед ними ритуальное самоубийство.

— …

— Мне отказали. Им необходимо такое ничтожество, как я. Нелепое, бесцветное. Сияющее отраженным светом Седы Лин.

Удивленный ее самоуничижением, Грейсон хотел возразить, но она перебила:

— Не пройдет и ста дней, как крапленую карту выбросят в мусорное ведро. Кто это сделает — не знаю. Например, вы. Не случайно носите на себе ментоблокатор, чтобы до той поры я не смогла воздействовать на вас.

— Он встроен в обмундирование каждого полицейского на Ферне… Обычная мера предосторожности.

— Понимаю. Но, пока Малый круг не отдаст вам приказ, я рассчитываю на вашу лояльность.

— Да, Ваше…

— Зовите по имени. И… доложите, наконец, обстановку! Вы пришли ко мне просто язык почесать?!

— Бункер Магистра взят сегодня ночью. Мы нейтрализовали его защитное поле. Эвакуация обитателей закончена. 7932 человека. Половина — женщины и дети. Многие истощены, напуганы. Жертв нет. Сам Магистр не найден ни живым, ни мертвым. Даже его жена и дети не знают, что с ним стало.