Nовое Vремя

А над ними, в равнодушном высоком небе, прозрачно светилась перечеркнувшая его от горизонта до горизонта серебристая арка. Кольцо Новтеры.

— Блядство… — Сидя на земле, Тея вытирала пот с лица рукавом халата. — Мне так херово… Ладно, пойдем уже…

— Отдыхай. Я тоже намахалась. Второй раз за утро рублю твою глупую голову.

— Ты у меня такая добрая … Что лапу нянчишь? До сих пор болит?

— Пиздец просто.

— Хочешь, теперь тебе башку снесу? По-другому боль от этой штуки не снять. — Тея показала на волшебное оружие. С погашенным клинком оно выглядело нестрашным. Чуть изогнутый, тонкий рифленый цилиндр, который удобно держать в руке.

— И вот же зараза: меня отпустил, дескать, готовенькая, а тебя мучает. Подставляй шейку. Избавлю от страданий.

— Чего?! Это считается: неглубокая рана! Пройдет через полчаса. А ты бы сдохла от шока у меня на руках. Зомбика, жалко нет, показать, что ты с собой сделала.

— Не пиз… Ладно, проехали. Помнишь, что сказал Наставник? Почему мы не должны: ругаться матом; пить, курить; и трахаться с кем попало? Ах, тебя тогда не было.

— Потому что это неприлично.

— Потому что мы с тобой — семилетние девочки.

— Кевин пошутил. На самом деле он не думал, что…

— Ага. Всё, я оклемалась. Пошли.

Тея встала, жестом отвергнув помощь сестры. Ее заметно пошатывало.

— Ух, даже ноги слабые. Ничего, пройдет.

Шли не торопясь, Бобби приноравливалась к еле плетущейся Тее. Постепенно шаг Теи стал ровным, щеки порозовели. Несколько раз она глубоко вдыхала пахнущий утренней свежестью воздух, ненадолго задерживала дыхание и шумно выдыхала через рот. После очередного «уф!» Бобби заметила:

— Еще замычи. Совсем на коровку похожа станешь.

Тропа раздалась, выведя на новую поляну, обширней, чем та, с которой сестры начали боевое нынешнее утро. За скопищем кустарника возвышалось одинокое дерево.

— Не нравится мне!.. — заявила Бобби.

— Что ты всё вякаешь? Сто раз здесь ходили.

— Там кто-то есть.

— Не вижу.

— Потому что ты на сегодня — дважды безголовая. Ладно, стой на стреме, я разведаю.

Бобби решительно двинулась вперед. Она одолела половину пути, безжалостно топча высокие стебли, увенчанные колючими фиолетовыми головками. До одинокого дерева оставалось пройти немного, когда раздался пронзительный свист и возглас:

— Van! Grin’ vojeto!

Сестры уже хорошо владели тонго, и Бобби поняла: «Ван! Зеленую дорожку!» — Но среагировать не успела. Из-за низких кустов поднялись восемь худощавых, обнаженных по пояс фигур. Девятый, подавший сигнал, очевидно, сидел на дереве. Ясно, понятно. Мальчишки с соседней улицы. Потому что на той, где жили сестры, придурков не водилось.

Дозорный красиво спрыгнул; довольно опасно для четырехметровой высоты, но парень знал, как делать трюк правильно. Приземлился на сдвинутые вместе ноги, спружинил, разогнулся и подошел к Бобби. Остальные взяли ее в кольцо.

Дозорный был самым старшим: лет двенадцати. Другие на год, два младше. Впрочем, разбираться некогда. Сейчас что-то произойдет. Старший, очевидно, вожак стаи. (Нет, поправила себя Бобби: «стада»). Ухмыльнулся во весь рот, и победно возгласил:

— Ha-ha! Hanted auta!?

Бобби молча разглядывала его. Симпатичный. Жалко, что дурак. Сзади насмешливо крикнули:

— Simieta! Ra no kone hom’ tongo!

«Обезьянка! Не понимает человеческую речь!»

— La vo kompre. E la no hanted auta nig puro leg, — возразила Бобби. «Я всё понимаю. И я не попалась, а просто иду».

Вожак покачал головой, улыбаясь почти по-дружески.

— Intelo ida! Cho ta sistra stano?

«Да, я — умная девочка. И хер ты узнаешь, где моя сестра», — подумала Бобби, изо всех сил надеясь, что Тее удалось спрятаться. А вслух сказала:

— PermezEj la taro leg. «Позволь мне пройти».

Движением руки: схватить «ихао». Да-да, их с Теей игрушка называется не «волшебный меч» или как-то еще, а Imito Holdo Armulo — «Понарошку режик». Сейчас узнаете, болваны, какой он «понарошку». Если не отпустите подобру-поздорову.

Движением пальца: боль на полную…

Резкий толчок отбросил ее назад. Это вожак с силой пнул ее обеими руками.

Бобби ужаснулась, что сейчас, грохнувшись оземь, страшно расшибется…

Как ее мягко, но сильно пихнули в спину.

И она летит вперед…

Вот-вот врежется в кого-то…

Вновь, отброшенная, летит назад.

Желудок Бобби подпрыгивал к горлу, пока мальчишки, как мяч, перебрасывали ее друг другу.

«Зеленая дорожка». Жестокая забава. Наказание для тех, кем почему-то недовольны. В данном случае — месть за их с Теей недавний подвиг: побиение нахальных одноклассников. Вот, значит, кому те жалкие трусы наябедничали…

Бобби решила, что придется потерпеть. Утомятся и отпустят. Взъерошенную, с вытаращенными глазами и выражением раскаянья на лице. Ладно. Всегда найдется способ продолжить войну и взять реванш.

Она не догадывалась, что над ней издеваются не за прошлую драку.

Ей в голову не могло прийти, за что.

Что за это могут злобно унижать.

Безжалостно мучить.

Убить.