Новогодняя охота (ЛП)

Я придвигаю ладонь чуть ближе, наши мизинцы соприкасаются.

- А почему еще тебя волнует, что я напился? - спрашиваю у замолчавшего Сойера.

Он разочаровано выдыхает через нос.

- Потому, эм, что… ладно.

Я рассматриваю его лицо в поисках намека хоть на что-нибудь, но не замечаю ничего, кроме отвлекающих острых скул. Выяснить, что не так самостоятельно не выходит, пусть объясняется яснее:

- Необязательно рассказывать все свои секреты, но если ты хочешь, чтобы я понял, говори прямо. Мой пьяный мозг отказывается воспринимать намеки.

Очень волнительное мероприятие между прочим, сидеть вот так рядом со своей любовью и касаться его руки, уж промолчу о моем нервном состоянии. Я пытаюсь сглотнуть и запоздало понимаю, что это не лучшая идея - во рту привкус самого грязного барного пола в счастливый час.

Если еще жива вероятность таки взять сегодня член в рот, проблему нужно устранить.

Я кривлюсь и весьма грациозно отползаю в сторону, перекатываюсь на колени и ползу ориентировочно в направлении раковины, замеченной ранее. Она встроена в столешницу, которую, наверное, используют для сложенных вещей или жертвоприношения богам отбеливающего средства, чтобы белое никогда не желтело. А это очень хорошо: мне нужна надежная опора, чтобы поднять свою тушку на ноги, но с другой стороны не очень - край столешницы закруглен, даже не за что ухватиться. Я, как придурок, ползаю вокруг с одной рукой, задранной над головой, и пытаюсь нащупать хоть какую-то опору. Но нет, просто невыполнимая задача. Я ведь только хочу рот сполоснуть, а не на олимпийское золото претендую. Разве многого прошу?

В итоге я опускаю руку, похрен, проще найти ближайший туалет, но вдруг большая надежная рука сжимает мой бицепс. Я таращусь на нее во все глаза. Ладонь явно не обладает собственным разумом и не замечает мой взгляд, в отличие от ее хозяина. Сойер садится на корточки и заглядывает мне в глаза.

- Давай помогу, - предлагает он и с невероятной нежностью поднимает меня на ноги. Установив меня в более-менее вертикальное положение, он перекладывает ладонь на мою поясницу и помогает добраться до раковины.

Это не первое прикосновение Сойера за этот вечер, но до моего вусмерть пьяного мозга доходит только сейчас. Дрожь прокатывается по спине и оставляет мурашки на коже, будто облака выхлопных газов.

Сойер меня трогает.

Меня.

Кожей к коже.

В сантиметрах от моей задницы.

Я приоткрываю рот. Не сказать, что челюсть прямо до пола отваливается, но в моем-то пьяном состоянии возможно все. Не знаю. Но уверен в одном: прикосновения Сойера зажигают меня, как фейерверки новогоднюю ночь. Одна за другой крошечные вспышки появляются внутри и осыпают множеством искр. Кажется, я сейчас взорвусь.

Ладонь проклятого Сойера Астона на моей спине.

Его грудь практически касается моего плеча.

Мы настолько близко, что я вижу отдельные волоски на его подбородке. И да, они выглядят именно такими колючими, как я представлял.

Еще парочка вспышек и мурашек по такому поводу. Ужасно хочется узнать, как волоски будут колоть мои щеки, бедра, ложбинку между ягодицами…

Мне кажется, или ладонь Сойера сползла чуть ниже?

Наверное, показалось.

- Ты хотел до раковины дойти? - спрашивает Сойер. - Или куда-то еще?

К ближайшему траходрому, наверное, не самый удачный ответ, но блин, это же правда! Трезвый я никогда бы не озвучил подобное вслух, а вот пьяным довериться сложно, поэтому, чтобы не проболтаться, я киваю и открываю кран. Вырывается струя. Я проверяю рукой температуру и сую лицо под напор воды. Некоторое время спустя, откашливаюсь и сплевываю, а во рту наконец не осталось следов мальчишника, который развернул войну с пивоварней.

Сойер так и не убирает ладони с моей поясницы.

- Полегчало? - говорит он, когда я выключаю воду.

Я киваю.

Сойер улыбается.

А у меня все тело покалывает.

- Хочешь чего-нибудь выпить? Воду, в смысле. Или еще что-то, если получится найти безалкогольное.

- Воды хватит.

- Ладно. Хорошо. Думаю, это я смогу.

Он снова улыбается, да так нежно, что я не могу удержаться и прямо вижу в этом - “жили они долго и счастливо”. Сказочная же будет жизнь - он, я и его член? Ну и мой тоже, конечно, но я маленько повернут на идее ему отсосать, поэтому мой член мы, наверное, будем приглашать только на выходных, ну, или через день, какая разница. Позже договоримся.

- Я помогу тебе сесть, - говорит Сойер. - А потом все принесу. Хорошо?

- Хорошо.

- Никуда не уходи.

- Не уйду.

С помощью Сойера я добираюсь до своего облюбованного места у машинки. Должно быть неудобно, но вибрации так странно успокаивают, и пол еще немного теплый от наших тел. Закрываю глаза и прислушиваюсь к “всшх-всшх”. Я все жду, когда Сойер уйдет, но звука шагов не слышу.

Странно.

Открываю глаза и вижу его: Сойер сидит передо мной на корточках, губы поджаты от беспокойства и неуверенности. Мы встречаемся взглядами. Зря. Я вспыхиваю, как небо в ночь на четвертое июля.

Кажется, Сойер хочет что-то сказать, но не решается. Одно напряженное мгновение спустя он накрывает ладонью мою щеку и прижимается поцелуем ко лбу.

Забудьте про четвертое июля.

И про прошлые салюты тоже.