Читаем Новогодняя сказка полностью

— Вместе мы сможем это сделать. — согласился Кит, прыгая рядом с ней. С сердцами, полными надежды и мужества, они перешли мост, и когда они достигли другой стороны, их встретило удивительное зрелище: просторная поляна, деревья которой были увешаны фонарями, заливавшими золотым сиянием скопище лесных существ, ожидающих встречи Нового года. Существа приветствовали Карину и Кита, ведь те первыми прибыли к ним с настоящей храбростью. Животные делились лесными историями, и из каждой истории Карина и Кит извлекали ценные уроки доброты, настойчивости и дружбы. Когда башня с часами пробила полночь, лес засиял обновленной магией и существа прошептали тайну.

"Каждый Новый год приносит с собой шанс вырасти, измениться и вплести новые истории в ткань времени".

— Мы никогда не забудем эту ночь и уроки, которые мы извлекли. — сказала Карина, ее голос был полон благодарности.

— И мы понесем их с собой в новый год и дальше. — добавил Кит, уткнувшись носом в ее руку. С сердцами, переполненными удивлением, Карина и Кит вернулись в деревню, зная, что волшебство волшебной новогодней ночи навсегда останется частью их истории. И когда они легли спать, в их окно заглянули первые лучи солнца нового года, обещая год, наполненный такими же приключениями и волшебством, как и ночь, которую они только что пережили.


Зачарованное северное сияние

Накануне Нового года в причудливой деревне, расположенной среди заснеженных дюн, жил мальчик по имени Гриша, который был столь любопытным, сколь и смелым. Гриша с глазами, полными удивления, мечтал стать свидетелем северного сияния, зрелища, о котором его бабушка часто шептала ему перед сном. Но это были не обычные огни; они были волшебными, танцевали в небе и рассказывали старинные истории. Когда стрелки часов приближались к двенадцати, Гришу окликнул тихий шепот приключений. Одетый в свое самое теплое пальто и ботинки, он вышел в морозную ночь, его дыхание образовывало в воздухе небольшие облачка пара. Он не знал, с чего начать, но сердце подсказывало ему следовать за звездами и он так и сделал. Блуждая по лесу, Гриша наткнулся на поляну, где увидел великолепного северного оленя, шерсть которого была белой, как снег, а рога сверкали под луной.

Олень по имени Мика смотрел на Гришу умными глазами.

— Ты заблудился? — спросил Мика нежным, но звонким голосом.

— Я ищу северное сияние, но не знаю, где его найти, — ответил Гриша, и в его голосе слышались одновременно волнение и беспокойство.

— Тогда мы найдем их вместе, — сказал Мика. — Залезай ко мне на спину и держись крепче.

И вот, приключение началось.

Мика, крепко держа Гришу на спине, мчался по тундре. Ветер выл, деревья расплывались, пока они проходили мимо, они двигались, пока не достигли края мира, где небо целовало землю. Здесь звезды сияли ярче, а воздух был пропитан ожиданием. Но когда Северное сияние начало проявляться, возникла проблема. Свет был тусклым, едва мерцал, как будто что-то было не так.

— Свет лишается магии, — объяснил Мика. — Только чистое сердце может его восстановить и у тебя, Гриша, с твоим желанием видеть необычное, может быть такое сердце.

Гриша смотрел на слабое мерцание неба и ощущал чувство ответственности, которого он никогда не знал. Он закрыл глаза, потянулся к свету своим духом и, к его изумлению, тот отреагировал. Гриша как будто дирижировал оркестром, каждое движение его руки рождало новый оттенок, новый перелив света. Но затем земля задрожала и из тени появилось существо, рожденное тьмой и страхом, намеревающееся поглотить последний из огней. Гриша замер, но Мика оно не испугало.

— Не бойся, Гриша. Помни о чистом сердце, — призвал Мика.

В момент просветления Гриша понял, что существо тянется к сомнению и страху, к тем самым вещам, которые могут затмить свет внутри нас. Он шагнул вперед, его сердце было полно любви и радости, которые он чувствовал к миру, Мике и волшебству, частью которого он теперь был.

— Твоя тьма здесь не имеет власти. Я не боюсь! — с новообретенной силой заявил Гриша. Существо заколебалось, затем отшатнулось, его очертания растворились в ночи, когда Северное сияние вспыхнуло симфонией цветов, более ярких, чем когда-либо.

Магия была восстановлена не силой, а смелостью противостоять тьме с помощью сердца, полного света. На рассвете Нового года Гриша и Мика стояли под небесным танцем северного сияния, свидетельством силы веры и волшебства, которое обитает в чистом сердце.

— Спасибо, Мика. Это была самая очаровательная новогодняя ночь, — сказал Гриша и в его глазах отразилась красота неба.

— И тебе, Гриша.

Они наблюдали первый рассвет Нового года, навсегда измененный приключением, которое они разделили. Это была история, которую Гриша будет рассказывать долгие годы, история храбрости, воображения и очаровательного северного сияния, танцующего под музыку биения чистого сердца.

Волшебное новогоднее приключение с Леной и Микой

Перейти на страницу:

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза