Новогодние истории (СИ)

Во мне плескался один бокал шампанского, Лешка был за рулем. Однако на мой взгляд его глаза сейчас стеклянн ые, словно их заморозила Снежная королева. Что он так на меня смотрит — ищет поддержку своему решению или хочет, чтобы я его похвалила? Что ему от меня надо?!

Я вдруг почувствовала на глазах слезы и ринулась в коридор за Кирюхиным комбинезоном. Да что же я за мать такая! Что же за мать… И что за жена!

Ребенка мы одевали вместе, как в далеком его младенчестве, держа двумя руками с обеих сторон. Кирюшка крутил головой, чмокал губами, но не просыпался. И в капюшоне растерял все свои года.

— Просто ангел, — сказал кто-то у нас за спиной, и я даже не узнала, чей это был голос.

Говорить вообще не хотелось, настроение праздника улетучилось, хотя я и не думала разрывать свалившийся на сердце сугроб, чтобы докопаться до причин замерзших на ресницах слез.

Сказка разлетелась, как разлетается  конфетти из хлопушки — во все стороны, дым ожидания чуда рассеялся и остался по углам один лишь мусор…

— Ангел… — услышала я, точно град в ведре, голос Лешки…

А Кирюша действительно все еще пахнет по ночам сладко-сладко, как младенец. Особенно когда прижимается носиком к моей щеке. Папы быстрее теряют нюх…

— Вперед сядешь или назад? — вопрошает Лешка, расправляя на груди сына ремни безопасности.

— Назад, — отвечаю зло и холодно, проклиная свой голос.

Так будет лучше. Не буду видеть Лешкиного лица, да и голову спящего придержу — Кирюшка вечно свешивается из автокресла вперед. Уже большой стал, да не вырос еще…

Ехать действительно десять минут. Снова на руки, снова почти малыш… Раздеть, уложить в кровать, прикрыть одеялом. Это уже делаю я, а Лешка ушел в коридор — за шампанским, за чем же еще!

Внутренний голос злой до дрожи, а на что злюсь, не пойму. Ведь так все и планировалось — праздник ведь детский, родителям только стол с оливье. Затем домой, уложить ребенка спать, выпить шампанское и… Попытаться успеть побыть страстными любовниками. Ничего не поменялось ведь?

Только вот это маленькое чудо вдруг снова сделалось младенцем, и стало до боли неприятно вспоминать перепалку в прихожей: моя мама, моя жена… А где здесь вообще я? Где я сама?! Я что, их собственность?!

— Инга, пошли…

От Лешкиного шепота дрожат барабанные перепонки. Вскакиваю, как бешеная, и замираю. На пороге стоит Щелкунчик.

— Осторожно выходи, — продолжает шепотом Лешка.

Перешагиваю через игрушку. Осторожно. И смотрю на мужа взглядом врача-психиатра. Ну-с, голубчик…

— Он сегодня не придет, — шепчет одними губами Лешка. — Я договорился со Щелкунчиком, что он заберет его до утра в свою волшебную страну. А мы останемся вдвоем в своей неволшебной.

— Ты что, больной? — хочу закричать я, но из груди вырывается, к счастью, шепот.

Лешка закусывает губу и трясет головой, а потом кивает:

— Маджнун, что в переводе означает безумно влюбленный…

Только и оставалось покачать головой: Али-Баба тут нашелся, достойный муж…

— А что ты не оловянного солдатика поставил? — продолжаю расходиться.

И откуда из меня только берется вся эта злость? От одного бокала шампанского все вспенилось?

— Ну что, я Щелкунчику ногу, что ли, отломать должен?! — пожимает плечами Лешка и слишком серьезно поглядывает в сторону деревянного человечка. — Справится, я в нем уверен…

И снова смотрит на меня. Даже с каким-то вызовом. И заявляет:

- Он сегодня не придет.

- Леш...

Пытаюсь говорить мягко. Однако не получается. Будто отчитываю. И действительно отчитываю. И действительно за дело.

— Что ты к ребенку, честное слово, прицепился, точно самому четыре года! В Новый год нервы мне трепать дурацкими эсэмэсками...

- Дурацкими? - в свой черед заводится Лешка. Хорошо, что стоим в коридоре и уже за закрытой дверью.

— Если он сегодня к нам в кровать придет, то на целый год в ней останется.

— Ты что серьезно в эту дурь веришь?

- Доказано экспериментальным путем аж четыре раза подряд. Ну... Пошли шампанское пить, а то Новый год без нас наступит.

Примирительно протягивает руку, и я вкладываю в его большую ладонь свою и ни с того, ни с сего говорю:

— А я письмо Деду Морозу написала-Сказала и чуть язык себе не прикусила. Лешка еще сильнее сжимает мне руку. Глаза его сужаются:

— Я тоже написал. Ты что попросила?

- В сказку попасть, - говорю и чувствую, что краснею. - А ты?

— Чтобы он не приходил.

Молчим. Пять секунд. Вдруг Лешка говорит:

- Собственно это одно и то же, верно?

Я молча киваю.

Глава 5 "Сказка Нового года"

Елкой пахнет, только когда входишь в дом с мороза. Или когда от одного взгляда на мужа обостряется не только обоняние. Щелкунчик не стоял на страже моих чувств, и я могла дать им волю. Хотя они и не спрашивали моего позволения...