Новогодние неприятности, или Семья напрокат (СИ)

Я же терпеливо жду, пока мы доползем до Манежной площади и двинемся к катку под открытым небом.

— Езжай домой, Захар. Обратно мы на такси.

— Спасибо, шеф!

Обрадованный, Терентьев бойко сигналит нам на прощание и осторожно вливается в семафорящий автомобильный поток. Мы же с Алисой медленно бредем по заснеженному тротуару и во все глаза рассматриваем огромную елку с десятком гирлянд, протянувшихся от ее макушки вниз.

Все такое яркое, светящееся, нарядное, что хочется мгновенно приобщиться к этому волшебному празднику. Кинуть монетку распевающему хиты Цоя гитаристу, которого вскоре наверняка шуганут менты. Сделать дурашливое селфи на фоне Воскресенских ворот, загадать желание на «нулевом километре», приобрести в одной из выстроившихся в рядок палаток яблок в карамели.

— Дайте четыре штуки, пожалуйста.

От покупки ароматного лакомства удержаться не удается. При виде румяной торговки, призывающей попробовать пряники, горячий шоколад и те самые яблоки, ноги невольно шагают к киоску, а руки уже шарят по карманам в поисках нужной купюры.

Алиска довольно попискивает рядом и с радостью забирает угощение. Я же не спешу пробовать свою порцию, желая разделить момент вместе с Юлей.

— Вку-у-усно! — с набитым ртом сообщает Лиса и с упоением причмокивает, не забывая рассматривать елочные игрушки, висящие на ветках.

Миновав небольшой пятачок с заветным бронзовым знаком, где сгрудились туристы, мы ныряем в арку и идем к аттракциону, рядом с которым договорились встретиться. Притормаживаем, позволяя стайке подростков нас опередить, и приближаемся к карусели с белыми лошадями и красно-белыми полотнами.

Юля возникает в метре от нас спустя пару секунд, будто из воздуха материализуется, и ковыряет носком удобных ботинок с толстой подошвой снег. На ней короткий ярко-желтый пуховик, плотные черные джинсы, светло-бежевая вязаная шапка и такого же цвета рукавицы.

Щеки — румяные от мороза. Глаза восторженно блестят. Губы тронуты бесцветным блеском. Смешная такая и милая одновременно.

— Я, кажется, немного задержалась. Извините.

— Ты вовремя.

Качаю головой, отказываясь считать две минуты за опоздание, и раскрываю для Сладковой в объятья. Принимаю в них раскрасневшуюся Юльку, попутно проклиная ее объемную куртку, и невольно улыбаюсь, втайне надеясь, что Инна пропустит запланированное мероприятие.

--> Листаем, прода сегодня двойная.

Глава 17.2

Стою так недолго, таская ноздрями Юлькин аромат. Она пахнет кофейными зернами, корицей и уютом, от которого тепло расползается по всему телу.

— Держи, — вручаю ей яблоко на палочке и спустя пару мгновений слышу довольное.

— Вку-у-усно!

Юля откусывает кусочек за кусочком, пачкая губы в карамели, а я думаю, что в этом и есть счастье. В озорных ямочках, во вздернутом маленьком носе, в сияющих небесно-голубых омутах. В поздних разговорах на кухне с выключенным светом, в свернувшейся клубочком под одеялом девушке, в питательных завтраках, приготовленных с любовью.

— Как прошел твой день?

— Нормально. С Женькой сбились с ног. Столько заказов, ты не представляешь! Кому «Наполеон» подавай, кому эклер с заварным кремом, кому сметанник. А твой?

— В заботах. Кому крышу почини, кому оборудование новое достань под конец года. Бардак, в общем.

Ухмыляюсь, вспоминая, как рьяно директор лицея требовала десяток новых компьютеров, и тянусь к Юлиному рту, чтобы стереть карамель большим пальцем.

— Добрый вечер.

В лучших традициях дешевой мелодрамы нашу идиллию нарушает Инесса. В отличие от Сладковой выглядит, словно сошла с обложки глянцевого журнала. В модной меховой жилетке, с уложенным в крупные локоны волосы, с ярким макияжем, она не подозревает, что мне куда ближе непосредственность и простота.

На ее лбу крупными буквами написано неудовольствие, видимо, рассчитывала, что на катке мы будем втроем. А мне хочется громко смеяться от этих рассыпавшихся в прах иллюзий.

— Здравствуй.

Цежу нейтрально и первым шагаю к пункту проката коньков. Протягиваю хмурой кассирше деньги и помогаю Алисе зашнуровать ботинки. Проверяю узлы, чтобы ничего не болталось, потом обуваюсь сам.

Лиса едва не подпрыгивает на месте от нетерпения, Юля бойко постукивает лезвием, и только Инна не разделяет всеобщего возбуждения. Скучающе поглядывает на длинные красные ногти и, возможно, жалеет, что подписалась на эту авантюру.

— Ну, что, поехали?

Игнорируя Инессино безразличие, Сладкова лукаво подмигивает Алиске и первой ступает на гладкую поверхность. Легко отталкивается ото льда и скользит так грациозно, что мне становится стыдно за свою неуклюжесть. На коньках я езжу, как косолапый медведь или неповоротливый слон, чудом не сшибая проносящихся мимо людей.

— Папочка, как же здорово!

Лиса, напротив, попадает в родную стихию и катит очень уверенно. Выписывает вокруг меня круги и фонтанирует неиссякаемой энергией. А я ради ее лучезарной улыбки готов и терпеть эти маленькие неудобства, и даже взять пару уроков, чтобы в следующий раз догнать Юлю и вместе с ней исполнить пару немыслимых пируэтов.