Новогодние украшения

Теперь я понял, почему вешались все те ребята, фотографии которых были у Лены на телефоне и в ноутбуке. Они не могли противиться отказавшемуся подчиняться телу, не могли повернуть назад… Вот так они и лезли в петлю! Никто не мог совладать с силой, ведущей их тело на эшафот, видимый только для смертников.

Мне на плечо упала чья-то рука. Голос, ставший знакомым, звал меня через расстояния, призывая вернуться в реальность. Лена подняла голову и, как-то очень по-злому, посмотрела в мою сторону.

– Миша, что с тобой? – голос бывшей будущей тёщи зазвучал более ясно. – Ты что, окно открывал? Откуда в комнате снег? И кровать от него вся мокрая…

Наша с Леной комната оставалась такой же тёплой, какой запомнилась мне до попадания в мир Васьки. Сюда заходили мои несостоявшиеся родственники, рассматривая меня, словно диковинную зверушку. А я стоял на четвереньках рядом с батареей и плакал.

Не было моей петли, не было Лены со злыми глазами, не было и Гоши, замершего в его любимой рабочей позе. Где-то далеко остались и Васька с дубом. Мои галстуки тоже остались висеть на дереве, дожидаясь неминуемого завершения недавней фотосессии.

16

В доме родителей Лены было полно людей. Мысль о том, что здесь какой-то нескончаемый траур, прилетела в голову и унеслась в неизвестном направлении. Чёрные платья, платки и костюмы – всё это напоминало фильмы времён Чарли Чаплина, в которые кинематограф ещё не научился завозить цвет. В отличие от весёлого кино великого комика, здесь отсутствовали улыбки, а эмоции были хуже, чем просто печальными. Я старался отвлечься, подбирая слова для увиденного, но сознание крутило перед глазами другой фильм: снег, чётки, борода… а где-то под дубом меня дожидается невеста.

Я обернулся на звук звонка. Кто-то торопился к входной двери, щёлкая замками, привлекая в том направлении взгляды собравшихся. Все знали кто приехал, в ужасе ожидая встречи с неминуемым. Отец Лены договорился, и сейчас его дочь привезли домой, чтоб все, кто не сможет поехать на кладбище, смогли попрощаться с ней в домашней обстановке.

Двое человек внесли крышку от лакированного гроба. Кто-то топтался в коридоре, отдавая команды другим людям. Плач усилился, безошибочно подсказав мне, что именно происходит в коридоре.

В комнату внесли гроб. В нём лежала та, с которой я планировал связать жизнь, но теперь смогу соединиться только после смерти. И шанс, что ждать этого осталось не долго, рос с каждой минутой.

Лена лежала накрытая с головой. Немного снега сохранилось по краям огромного полотенца, скрывающего от чужих глаз её бездыханное тело. Белый, пушистый, словно дорогая вата, он становился для меня предвестником ужасающих событий. Когда мы приехали к дубу, снег покрывал всё поле бесконечным одеялом. Он укутывал Гошу, лежащего в гробу перед могилой. Он же кружил перед окном, когда Лена лежала в ванной. В тот момент, когда мои галстуки обматывались вокруг ветки, снег, словно стараясь скрыть от меня происходящее, падал на землю. Уверен, на наших могилах его будет столько, что каждый желающий сможет до самого лета лепить огромных снеговиков.

Мама Лены стояла в стороне. Несколько женщин окружили её, поддерживая под руки и подсовывая под нос пузырёк с нашатырём. Соседка, которая была частой гостьей в этой квартире, откинула белое полотенце, явив всем собравшимся мою Лену…

– Красавица наша, – сказала женщина, убрав покатившуюся по щеке слезу. – Покойся с миром… Петя, ну за что вам такое?

Она разрыдалась ещё сильнее, уступая своё место другим людям. Отец Лены, поддерживая жену, подошёл к гробу и опёрся рукой о его край. Военный человек, на сколько я знаю, видевший ни одну смерть, старался сдержать слёзы. Виолетта Павловна возле гроба выглядела спокойнее мужа, выплакавшись несколько минут назад.

Я решил, что теперь пришла и моя очередь. По крайней мере, хоть здесь мы сможем побыть одной семьёй, которой было не суждено состояться.

– Почему она в свадебном платье? – я посмотрел на Виолетту Павловну, поглаживающую сложенные на груди руки дочери.

– Так принято… не знаю… Мне на работе так сказали. Её там все любили… Ну, ты же знаешь это и сам…

Мне пришлось выдохнуть, чтобы не закричать.

– Да, знаю. Но почему она в таком платье? Она же не замуж выходит…

– Ну, вы же так и не расписались… – пожала плечами мама Лены. – А они сказали, что по традиции, незамужних девушек хоронят в свадебном платье. Или что-то в этом роде… Не знаю… не помню… Лене уже всё равно, а мне так легче.

– Почему вам от этого легче? – я опустил голову, закрыв глаза.

– Помню, когда умер мой отец, мама никак не могла придумать, в чём его похоронить. И дело не в том, что ей было жалко его оставшуюся одежду. Она хотела, чтобы на том свете он предстал перед ней в нормальном виде. А так, после вашей с Леной встречи в раю, вы сможете сразу пожениться. Ты, главное, другую тут не находи. Береги себя для неё, а она себя сбережёт…