Новогодние украшения

Я посмотрел на свою предполагаемую тёщу округлившимися глазами. Эта женщина, которую я всегда считал умной, сейчас несла самый настоящий бред. Правда, после того, что ей пришлось пережить, я могу простить ей это.

Лицо Лены оказалось напудренным, а губы накрашены помадой. Я даже уловил её запах – это был мой подарок на очередную дату наших отношений. Глаза были плотно сжаты, но мне сразу представилось, как они откроются точно так же, как сделали Гошины, намереваясь рассмотреть мою трепещущую душу. Наверное, пока родители рядом, она не сделает подобного, но, на всякий случай, я приготовился отступить в толпу, стоящую позади меня.

– Миша, заканчивай здесь, – Пётр Сергеевич качнул головой, и махнул рукой стоящим в стороне людям с крышкой от гроба. – У нас всех ещё будет немного времени у могилы. Не самое лучшее место для встреч, но и не самое худшее для прощаний.

Сверху на Лену опустилась крыша её нового дома, которой суждено ещё один раз быть отложенной в сторону для финального прощания на кладбище. Мне пришлось отойти, чтоб не мешать похоронной бригаде, ловко подхватившей привычную для них ношу. Меня взяла под руку какая-то женщина, махнувшая успокоительно маме Лены, и потянула к выходу. Похоже, меня решили успокаивать, а я просто не мог оторваться от гроба, намеревающегося навсегда спрятать от меня девушку в платье невесты… мою предполагаемую жену.

17

На кладбище было не так людно, как на похоронах Гоши. Я узнал нескольких одногруппников Лены, но подходить к ним не стал, отделавшись лёгким кивком и поднятой рукой. Так оказалось, что рядом с Гошей уже похоронили какую-то бабушку, и новая могила расположилась в нескольких метрах от креста с информацией о годах жизни её брата. Такая же, но с другими числами, лежала рядом с подставками, которые приготовили для временной установки гроба. Снег старался скрыть знакомую мне дату, в которую Лена в подарок получила смертельную фотосессию. Возможно, заметив мой взгляд, низкий парень из похоронной бригады, поднял табличку и смёл с неё снег изорванной перчаткой. Затем, траурный прямоугольник скрылся за пазухой грязной куртки. Пусть, так даже лучше…

Часть родни ещё не разъехалась после похорон фотографа, так что, как сказал один из дальних родственников, собирать снова им не пришлось. Но взгляд уловил несколько незнакомых лиц, и я решил, что просто не обратил на них внимание на прошлых похоронах.

Люди шептались, выстраивая различные теории о причине поступка Лены. Про безответную любовь я не слышал, но вариант, что жених ей изменил, тоже прозвучал. Была даже версия, что Лена не смогла пережить горе от смерти брата. Одна из бабушек даже вспомнила, что у внучки в детстве были склонности к суициду, и её пару раз ловили на крыше родительского дома. А я и не знал об этом… Да что там… мы не говорили на подобные темы ни разу, что было странно, учитывая любовь Лены к мистике. Думаю, она хотела забыть этот момент, но добрая родня всё помнила.

Поток людей, устремившихся к гробу после снятия крышки, скрыл от меня всё происходящее. Я видел спины, слышал голоса, но не понимал, кто уже попрощался и сколько людей отделяют меня от этой же работы. Кто-то отходил, затем снова возвращался. Кому-то несли воду, намереваясь успокоить человека, а я не понимал, как может стать плохо на такой холодной погоде.

В общем, всё шло своим чередом и я, снова оставшись последним в этой веренице, пошёл к своей невесте. Парень из похоронной бригады держал над её лицом небольшой зонт, выданный ему какой-то из сердобольных бабушек. Он отвернулся в сторону, рассматривая соседние могилы, покачивая при этом головой. У меня возникло странное чувство дежавю: точно также, пару дней назад на похоронах Гоши вся толпа стояла у гроба, а я оказался возле него в полном одиночестве. Здесь первой мыслью была: какие были мои последние слова, произнесённые Лене?

Она не смотрела на меня в привычном смысле, но я чувствовал её взгляд. Тяжёлый, полный ненависти за молчаливое хранение тайны с увиденным под дубом. Он жёг меня, прорываясь из-под сомкнутых век. Запах помады, странным образом доносящийся несмотря на погоду, манил к губам девушки. Покойников целуют в лоб, но это же моя бывшая невеста…

Я наклонился пониже и поцеловал остывшие губы. Мои руки коснулись полотенца, которым было перекрыто некогда желанное мною тело. Я не заметил, как от этого движения, оно отъехало в сторону, освобождая сложенные на груди руки покойницы.

Странное чувство появилось в тот момент, когда я отрывался от поцелуя. Меня продолжало тянуть к девушке, как будто невидимая сила не желает нашего расставания. Опустив вниз взгляд, я увидел, что левая рука Лены крепко вцепилась в карман моей куртки. В обычных условиях пришлось бы вспоминать истории про судороги и цепкие хватки после смерти, но в моём случае, в голову лезли только истории про зомби.

– Ты переживал, что не утянул нас в тёплые страны, хренов спаситель! Мне кажется, что ты думал об этом, только в надежде спасти свою шкуру. А теперь я заняла положенное тебе место в этом лакированном ящике…