Новогодний Дозор

Глаз ему, конечно же, починили. Не восстановили, нет – процедура была не только очень уж дорогостоящей, но и в условиях стандартного некрологического блока попросту неосуществимой. Такие дефекты лечат потом уже, на гражданке, поработав как следует на благо Родины и подкопив достаточное количество трудобудней сверх положенного каждому гражданину соцминимума. Военные же медики ограничились тем, что сложили Димин череп из осколков кости и керамлитовых заплат, подлатали комками нервной наноплоти поврежденное полушарие мозга и вставили в собранную по кусочкам орбиту простейший биоэлектронный глаз.

Глаз был простой – позволял различать свет-тьму и видеть картинку с силуэтами предметов. Такими оснащаются в стандартной комплектации дворники-кибермехи или рабомодифицированные асоциалы из числа тех, которых когда-то просто сажали в лагеря и тюрьмы, а теперь используют во благо Родины с немалой для нее пользой. После того, как полвека назад к власти пришли – совершенно законным, демократическим путем, выиграв всенародные и всеобщие выборы – Отцы-благодетели из числа военных, основной ресурс Родины уже не растрачивался столь расточительно и попусту.

Для страны был важен каждый ее гражданин. Сознательность поощрялась бонусами трудобудней, несознательность исправлялась рабомодифицированием.

Пользу Родине приносили все, независимо от их желания. Впрочем, Дима так и не смог понять, как можно жить в стране и не желать всей душой для нее покоя и процветания. Но, возможно, тут сказывалось то, что он был молодым человеком из хорошей, абсолютно лояльной семьи, и служение Отечеству воспринимал как свой гражданский долг – пусть даже гражданином он становился, лишь отдав этот долг полностью.

А вернее, искупив собственной кровью антиобщественный проступок – грех своего несознательного, безмозглого, асоциального появления на свет.

Государству, равно как и самим Отцам-благодетелям, важен был каждый рожденный в Отчизне человек.

Но было одно «но». Право стать гражданином своей страны ее жители не получали по факту рождения. Его, вместе со всеми прилагающимися к нему правами, свободами и обязанностями, можно было заслужить, лишь показав и доказав свою готовность умереть за Родину.

Гражданами не рождались.

Ими умирали.

И воскресали вновь.

* * *

Знать, что никогда не покинешь срочную службу в армии живым – это одно. Когда тебя с детства готовят к этому, то бояться подобного исхода даже и не начинаешь. Таковы правила – и ты знаешь, что не выйдешь из игры иным путем. А вот реально дембельнуться «по состоянию здоровья» – совсем другое. Даже месяцы реабилитации в некропсихиатрическом санатории не смогли подготовить его к встрече с реальностью вот так, лицом к лицу. Тем более что лицо это было лицом любимой женщины.

Заведомая обреченность действует на воинский дух похлеще любого впитанного с материнским молоком заморского бусидо – укрепляет его так, что будь здоров. Сложно воевать с противником, армия которого состоит из потенциальных и подготовленных к этому смертников. Все соседи Отечества давно поняли это, а поскольку решиться на ядерный удар ни одна из современных демократий так и не рискнула, полностью осознавая самоубийственность подобного шага, то крупных конфликтов не случалось вот уже полстолетия.

Хуже дело обстояло с периферийными сепаратистами и религиозными фанатиками – опять-таки из периферийных зон. Те с одержимостью сумасшедших продолжали грызть подбрющье великой державы, надеясь вырвать кусок побольше. Туда, в попыхивающее негасимым пламенем противоречий горнило вечной вялотекущей войны, и бросали недавних призывников – как положено, после полугода учебки.

Димин призыв ждала подобная же участь, с той лишь разницей, что усмирять им пришлось новопровозглашенную Булгарскую республику в самом сердце родной страны. Было странно, страшно и неприятно силой восстанавливать порядок, возвращая своим же соотечественникам их гражданские права, от которых они по неясным (для Димы, во всяком случае) причинам отказались.

Шутка ли – на ровном месте, после трех поколений преданного служения Родине, в головах жителей района вдруг откуда ни возьмись вспыхнула губительным огнем яростная ненависть к стране, вскормившей и воспитавшей их, стране, которая дала им образование и возможность стать ее полноправным гражданином! И подверженной этой заразе оказалась именно молодежь практически одного с Димой возраста – те, кто должен был со дня на день пойти под призыв… но не пошел, обманув доверие своего народа и Отцов, а также те, кто должен был дожидаться их возвращения.

Предыдущие три поколения остались лояльны Отчизне, по мере сил и возможностей содействовали подавлению мятежа и пуще всех жаждали справедливого наказания для своих нерадивых отпрысков.