Новогодний джинн

— И вот мы здесь! — торжественно и с ехидством произнес рыжий.

К сказанному он больше ничего не прибавил, но в ответе угадывался еле-слышный намек. Предчувствие беды закралось в душу к разомлевшему Котаеву и перенеся свой вес на правую ягодицу, он принялся осторожно ощупывать измученный зад. На левом запястье снова блеснули дорогие часы, но Сергея Геннадьевича сейчас тревожил иной вопрос — между двух половин упитанной задницы торчал неуместный инородный предмет. Холодный, твердый и удивительно толстый, — неужели это действительно лом? — такая мысль, подобно молнии, пробежав по позвоночнику, пронзила мозг.

Улыбка рыжего сделалась шире, отблески лампы заплясали в глазах. Видя, что Антон открыл рот, чтобы подтвердить его опасения, Котаев сделал предостерегающий жест рукой, — не хочу знать, что это такое, просто убери его на хрен, будь так добр! Нет-нет, не нужно на хрен, просто убери, — добавил он.

Рыжий щелкнул пальцами, отчего по тесному пустому пространству прокатилось эхо пистолетного выстрела и на секунду погас свет, а когда лампочка под потолком снова загорелось, Сергей Геннадьевич с облегчением почувствовал, что заднее технологическое отверстие снова способно жить и дышать. Решив не уточнять, каким чудом это случилось, менеджер показал Антону наручные часы, — а это как ко мне попало?

— А что ты помнишь со вчерашнего вечера? — вопросом на вопрос ответил Антон.

Мозг Котаева снова заработал на полную мощность, в этом, конечно, было грешно признаваться, но факт был, что называется, на лицо — как только его задница освободилась от лома, голова тут же начала вспоминать. Вспоминалось не многое, события минувшего вечера по-прежнему окутывал плотный туман, но некоторые детали из этого тумана уже начинали понемногу проступать. Кажется, после корпоратива он все-таки куда-то ехал, на заднем плане зрительной памяти всплывали неясные образы домов и прохожих, кажется кому-то из них он сигналил, а после этого долго и с удовольствием материл.

Неожиданно и ярко в памяти появилось виденье одинокого дерева, в которое, в конечном счете, и уперся капот его дорогого заграничного автомобиля, — сосна! — вспомнил Сергей Геннадьевич, кажется, вчера после корпоратива я нечаянно оказался в лесу!

— Да не переживай ты так, Сережа, — участливо, но все с той же ехидной улыбкой, проворковал Антон, — от вчерашней сосны, в которую ты с пьяной лавочки въехал, одно название, да и то зря. От сосны на том столбу одни ветки были, да и дело было совсем не в лесу.

— На каком столбу? — не понял Серега, — при чем тут дурацкий столб?

— Пусть дурацкий, — Антон с минуту подумал, — но столб тут действительно не при чем.

Поняв, что его водят за нос, Котаев закрыл глаза и обреченно вздохнул. После столкновения со злосчастным деревом, его мысли снова окутал туман, — сейчас бы пожрать чего, — подумал он удрученно, чувствуя, как под дубленкой нещадно урчит живот.

— Чего изволите? — тут же оживился Антон.

Сергей Геннадьевич с трудом приоткрыл левый глаз, чтобы еще раз посмотреть в эту наглую рыжую морду, но сдержал эмоции, вместо этого ответил, — ну пиццу буду, есть у тебя?

Рыжий щелкнул пальцами быстро и ловко, в тот же миг коробка с пиццей свалилась сверху, и оказалась прямо у него в руках, — ты не уточнил какую и я выбрал с сыром, — расплываясь в улыбке, промурлыкал Антон.

На вкус пицца казалось горячей и свежей, как будто ее только что извлекли из печи. Сергей Геннадьевич, поедая пиццу, решился озвучить интимный вопрос, — кто ты такой? — спросил он, обращаясь к Антону и тут же добавил, — ты понимаешь, что я имею ввиду.

— Понимаю, — кивнул рыжий, — ну допустим, что я джинн.

Котаев жевал пиццу и думал, что последнее могло бы запросто все объяснить: и непонятное пробуждение в тесной комнате и эта пицца, которую он сейчас ест. — Все, да не все, — шепнул ехидный внутренний голос, — никаких джинов в природе нет…

— А вот и есть! — вмешался рыжий в его размышления, — хотя, можешь не верить, тут дело твое.

— Так что за дерево-то вчера было? — Котаев не дал возможности втянуть себя в спор.

— Красивое, новогоднее, — ехидная улыбка вновь заиграла на губах у Антона, — смотри, — щелкнув пальцами, добавил он.

И Сергей Геннадьевич натурально увидел, как будто кинофильм ожил у него на глазах. В этом фильме он был, как бы зритель, и одновременно играл в нем главную роль. Вот он крутит стартер, заводя уже работающий, прогретый двигатель, пока под капотом не начинает протестующе трещать, включает первую передачу и трогается с места, но при этом, почему-то, смотрит назад. Машина срывается с места и бьет припаркованный новенький Лексус, оставляя на бампере внушительный след. Сегодняшний Серега внутренне съежился, признав в лексусе машину начальника, но вчерашний Сергей Геннадьевич на это плевал. Вдавив клаксон, до оглушительного рева, он долго сигналил пустой машине, затем, еще раз въехав в дорогую иномарку, он все-таки догадался сдать назад, зацепив при этом соседнюю машину и отделив от нее бампер, помчался вперед.