Новогодний сюрприз

— Николай, остановись, пожалуйста, не мельтеши перед моими глазами. Сядь и успокойся! Выпей воды! Своими действиями ты меня заставляешь тоже нервничать. Нервы у меня ведь тоже не железные. Держи себя в руках. Нервы твои нам ещё пригодятся. Твои возмущения ничего нам не дадут. Дело от этого не раскроется. Скажи-ка лучше мне, не ты ли не так уж давно, всего два часа тому назад, в этом же кабинете трубил на всю вселенную победный марш! Летал в облаках, выкрикивая слова! Какие — ты ещё не забыл? Мне особо запомнилось: «При таких уликах расколется как на духу!» Раскололся? То-то и оно! Ты переоценил себя, а его недооценил. Запомни на будущее, противника надо уважать, как бы ты его ни ненавидел. Лопатин, я тебе скажу, ещё немало нашей крови попьёт! Крепкий он орешек. Его на косвенных уликах не раскрутишь, не испугаешь. А других, весомых, у нас доказательств пока нет. Да-а, уплывут, товарищ опер, твои премиальные денежки, как пить дать! Ох, уплывут! Жаль мне тебя, Николай! — Я мельком взглянул на Бобова.

Бобов совсем упал духом. Глаза уже не горели так, как перед обыском. Потухли. Сам совсем скис и виновато, исподлобья, подглядывал на меня.

— Ну, что теперь — повиснет эта кража? — неожиданно, жалобным голосом проговорил Бобов. — Опять «ви-сяк» будет? Выход мы найдём, Рудольф? Скажи, мы можем его расколоть? У тебя есть какие мыслишки?

Глядя на потерявшегося, скисшего, совсем упадшегося духом Бобова, я решил немного подшутить над ним, чтобы рассеять туман.

— Мне то что, премию мне не обещали. Мне награду обещали совсем другую, другого содержания и характера. От одной только мысли об обещанной награде я до сих пор ещё полностью не пришёл в себя. При упоминании об этом мне делается тоже плохо, как и тебе. Учти, дорогой мой опер, я не за награду работаю. Дадут её — хорошо, не дадут — значит, не заслужил, недостоин. Так что, друг мой, я при любых обстоятельствах, независимо от их обещаний, дело должен довести до логического завершения. Это моя работа, это моя профессия. Я сам выбрал её. Это моя честь и совесть. А ты сразу — опять будет «висяк», не поощрят… Если руки опустишь, перестанешь творчески мыслить, то наверняка будет «висяк». «Работать, думать, искать, найти, но не сдаваться!» Это был наш жизненный девиз с Борисом ещё с юношеских лет. До сих пор живём и действуем по этому принципу…

— Кто это — Борис?

— Друг юности.

— Скажи, что ты решил делать дальше? — проговорил Бобов, пытливо, с надеждой заглядывая мне в глаза.

— Что я решил делать? — сказал я, обратив свой взор на Бобова. «Совсем парень изменился после возвращения с обыска. Переживает». — Решил сейчас послать тебя к вдове Лупова.

Неожиданно Бобов резко изменялся в лице, вытаращил на меня свои изумлённые глаза и выпалил:

— Что я буду делать у вдовы Лупова?

Лёгкая усмешка пробежала по моему лицу, и я произнёс:

— А ты, дорогой мой опер, пошевели своими мозгами? Шевели, шевели, не стесняйся! А то они застоялись от безделья. Ещё по первой краже надо было шевелить мозгами. А вы тогда мозги свои направили не в ту степь…

— Шевели, не шевели, я всё равно не знаю, что мне там делать. Мы были там. Ничего интересного не установили. Чего туда зря ходить. Время тратить, ноги бить.

— Хорошо. Раз ты так думаешь, для несообразительных, не желающих время тратить и ноги бить — даю урок. После первой кражи вы не хотели выяснить у неё, не приносил ли её муж домой в ту трагическую ночь бутылку с жидкостью под названием «каустик». Вы тогда вообще ничем не интересовались. Вам надо было быстрее списать преступление на мёртвого сторожа. И это вам прекрасно удалось!

Запомни, жизнь требует справедливости. Это закон бумеранга! Вот и настало время исправить ошибку. Вот и вся работа твоя на сегодня. Это пока.

— Разве Иванченко не был у Луповых? Как я помню, ты ему поручил это задание.

— Всё ты правильно заметил. Давал ему поручение. Но вы же не всегда исполняете порученные задания. Выискиваете сотни причин для оправдания. Вот ты доделаешь. В случае положительного ответа, хоть разбейся, но найди эту бутылку и принеси ко мне. Обращайся с ней аккуратно и сохрани отпечатки пальцев. Задача ясна? Если ясна, тогда — в путь!

— Зачем теперь всё это? — недоумевал Бобов.

Я невольно рассмеялся, глядя на него.

— Опять двадцать пять! Ты только что спрашивал у меня, что будем делать по делу, не так ли?

— Ну, спрашивал.

— Отвечу. Вот и делаем то, что надо. А зачем всё это, узнаешь в своё время. Вы же не хотите думать. Шевелить своими мозгами. Раз так, твоё дело исполнять то, что тебя просят. Лады? А теперь, Николай Никифорович, одна нога тут, вторая у Луповых, без всяких там «но» и «зачем». После выполнения задания сразу ко мне.

Только закончил разговор с Бобовым, как в кабинет зашёл участковый Иванченко.

— Как ты вовремя пришёл! — воскликнул я, увидев его. — Я хотел было уже послать за тобой гонца. Ты так мне нужен. Садись, отдохни! Я составлю пока постановление о назначении криминалистической экспертизы. Николай Никифорович, ты ещё тут? Давай, освободи кабинет. Ты мешаешь нам.