Новолуние

А то, что похож на дядю, это что-то из рода фантастики – увидеть себя в сорок лет. Здесь, конечно, нет ничего сверхъестественного для того, кто в школе не спал на уроках биологии, но всё же это так необычно. Ещё вчера я не задавался никаким вопросом о своих корнях, принимая свою жизнь, как нечто данное мне, но при этом со своими запретными комнатами. Но это же глупо. Для человека свойственно задавать вопросы и искать на них ответы.

Чем больше живу, тем сильнее хочется ударить чем-то тяжёлым по голове себя старого. Как только меня раньше мир носил такого эгоиста и валенка!?

Выйдя из бани, я обнаружил сидящим на крыльце курящего дядю. Эти чёрные как смола вьющиеся волосы, эти серо-голубые глаза, эта бледноватая кожа, нос, острые скулы, чёрная густая борода, вошедшая нынче в моду… чёрт, мы похожи, и это так круто. Интересно, а характеры у нас тоже похожие? Хотя папа и все знакомые всегда твердили, что внешне я – копия мамы, а характером пошёл в отца.

– Сигаретой не угостите? – сел я рядом с дядей на крыльце.

– Куришь? – переспросил меня дядя.

– Мне вроде не десять лет, – пожал я плечами.

– Верно, держи. Я – Роман, кстати. Я даже не представился, извини, – протянул мне руку дядя.

– Рад знакомству. Всё нормально.

Мы посидели где-то около минуты в тишине, пока я не решился задать свой первый вопрос. Я боялся сказать что-то неправильное и страшно волновался.

– А вы с мамой были одни или у вас есть ещё братья и сестры?

– Одни. Я и она. Теперь только я, – ответил он печально.

– А вы тоже вожак какой-то стаи?

– Нет, – усмехнулся он. – Я волк-одиночка.

– Такое бывает? – удивлённо выкрикнул я.

– Конечно, – снова засмеялся дядя. – Такое бывает после того, как твоих родителей убивают, а власти ничего не хотят предпринимать, чтобы наказать их убийцу. Я ушёл из своей, так сказать, стаи. Только у нас на севере мы называем это кланом.

– Ничего себе. А где вы живёте?

– Так, дружок, давай перейдем на «ты», а то мне как-то неловко чувствовать себя человеком, к которому обращаются на «вы».

– Да, конечно, извините. Извини.

– А живу я в Питере. Обожаю атмосферу этого города.

– Блин, клёво. Хотел бы я там побывать.

– Приезжай, – улыбнулся он мне.

– Я подумаю над твоим предложением. А у меня есть двоюродные братья и сестры?

– Возможно.

– Что значит «возможно»?

– Как я сказал, я волк-одиночка, и в прошлом у меня были некоторые истории, о которых я не хотел бы говорить со своим племянником, по крайней мере, не без алкоголя.

– А, понятно, – усмехнулся я.

Странно, но после таких слов моё отношение к нему всё равно не испортилось. Для меня он всё равно оставался новоприобретённым членом семьи, и заострять внимание на его тёмных временах прошлого я не стал. У меня и у самого рыльце в пушку в этом плане.

– А какой была моя мама? – задал я самый главный свой вопрос.

– А отец тебе не рассказывал о ней? – удивился дядя, оглядываясь назад на дом.

– Нет, мы не говорили о ней. Мы с ним вообще раньше мало о чём говорили. Он не растил меня, я был обижен на него. Семейная драма. Я всегда думал, что он винил меня в её смерти.

– Ну и ну. Дела. Ну как звали её ты знаешь?

– Да, конечно. Майя.

– Да, верно. Майя, – лицо дяди снова стало грустным, – греческое имя. Кормилица, богиня плодородия, матушка.

– Какой она была?

– Самой лучшей. Наших родителей убили, когда мы ещё в институте учились. У нас с ней разница в возрасте была небольшая, она была старше меня на два года, поэтому мы в одном институте учились. После того как мы остались одни, она взяла на себя роль родителя. Майя всегда заботилась обо мне. Она, в принципе, обо всех заботилась и всем помогала. У неё было большое сердце. Родители как будто знали, что она такой будет, когда называли её Майей.

– Отец говорил, что она и мне имя дала – Елизар.

– «Бог помог».

– Да.

– Не зря же мы с ней учились на историческом факультете, – усмехнулся дядя. – Внешне ты и вправду похож на неё. На нас. Серо-голубые глаза – это отличительная черта нашей семьи, чистокровных оборотней.

– Чистокровных оборотней? – удивлённо посмотрел я на него.

– Да, по старым легендам оборотней, у чистокровных древних оборотней были серо-голубые глаза с чёрным ободком.

– Ничего себе. А что это даёт?

– На самом деле, не знаю. Я пока ничего не замечал, – засмеялся дядя.

– Рома, а ты знаешь, как мои родители познакомились?

– Конечно, как мне не знать. Твой папа был в то время в Москве, решал какие-то дела, а моя сестра отдыхала с подругами от нашего серого Питера. Их познакомили общие знакомые, ну и закрутилось, завертелось. Через некоторое время они ждали тебя, но так и не успели официально расписаться.

– Они не были законными супругами?

– Нет. Не успели.

Услышав от него слова «не успели», я снова почувствовал свою вину в смерти мамы. Я не дал ей прожить долгую и счастливую заслуженную ею жизнь. Оборвал её жизнь, даже не дав примерить свадебное платье. Уже тогда во мне зрели семена эгоизма. Уже тогда я приносил в мир только боль, в отличие от тех людей, чьи жизни я отнял. Мне стало стыдно смотреть дяде в глаза. Стыдно смотреть в глаза человеку, жизнь сестры которого ты отнял.