Новороссия – семя души

Не за политику приговаривают Артёма к Соловкам. Только в конце романа, когда в лагерь к сыну приезжает мать, читатель узнаёт из рассказа Артёма, что в действительности случилось в его семье – об измене отца, о страшной сцене, когда он с младшим братом и матерью вернулся домой и увидел раздетого отца с другой женщиной … О том, как страстно Артём любил своего отца, как был привязан к нему… и как убил.

Духовный мир Артёма – это мир московского парня, сильного, влюблённого в саму жизнь и, конечно, в поэзию, которой во время Серебряного века бредила почти вся читающая молодёжь. Попав в лагерь, он продолжает смотреть широко раскрытыми, заинтересованными глазами на мир, пока выпавшие на долю испытания словно пеплом не застилают его взор.

Мир, в который погружает автор своего героя, будто целая вселенная. Кого только там нет! Священники и учёные, поэты и воры, штрафники-чекисты, бывшие революционеры и белогвардейские офицеры, крестьяне и рабочие, сидящие за бытовые преступления, блатные и убийцы, и даже китайцы с индусами – всех не перечесть!

И все они вдруг оказываются в едином и таком разном пространстве Соловков, где в прихотливый узор сплетаются жизнь и смерть, жестокость и милосердие, поэзия и чудовищная грязь, человеческое благородство и подлость, любовь и ненависть.

Больше всего, когда читаешь роман, поражает чувство духовной и физической сопричастности миру, в который привела судьба Артёма Горяинова. Будто за руку Захар Прилепин втягивает читателя не только в мир лагеря, но в плоть и душу собственного героя. Вместе с Артёмом начинаешь замерзать в страшном карцере на Секирке. Так что оставив книгу, радуешься горячей воде. Вместе с Артёмом начинаешь понимать, что такое чудовищный голод, и по-новому относится к еде. Ужасна поступь неотвратимого приговора, который не в силах вынести человеческая душа и который может вдруг обрушиться на голову любого – виновного и невинного.

Что-то меняется в тебе после прочтения романа Захара Прилепина «Обитель», какое-то новое сострадание к человеку рождается в глубине. И кажется, что авторское сердце смогло вместить в себя весь этот апокалипсический ужас Соловецкого лагеря и победить его своей любовью и добротой.

В книге Захара Прилепина нет праведников, но в ней есть Правда о русской истории и человеке.

12 октября 2015 года, Москва

Новелла Матвеева – новый лик

Сидел в моей голове штамп о Новелле Матвеевой (1934–2016), удивительном поэте, недавно покинувшем нас. Представлялась она моему поверхностному взгляду эдаким нежно-трепетным бардом-«шестидесятником»… В глубину же её поэзии и личности погрузиться не получилось – видно, не судьба тогда была. Ну, и собственно на этом всё!

О её современном творческом бытии как-то совсем не думалось да и не вспоминалось, – наверное, работал всё тот же примитивный стереотип.

И вот в августе этого года приезжает из Польши знакомая-русист и привозит изданный недавно в России сборник стихов Новеллы Матвеевой «Мой караван». Избранные стихотворения («ЭТЕРНА», Москва, 2015). И прочитали мне стихотворение «Даты» (2011):

«Сброд
(Вопреки истории самой)
Одну лишь дату жалует на свете:
«Тридцать седьмой!
Тридцать седьмой!
Тридцать седьмой!»

…А почему не девяносто третий?

(С.138)

Эти несколько строк словно перевернули всё моё представление о Новелле Матвеевой. И кажется, что, написав только эти короткие строки, она бы уже могла остаться в поэзии нашей эпохи.

Купить книгу "Мой караван" оказалось довольно легко и по Интернету, я же заказала её в своём любимом магазине «Молодая гвардия». А сейчас вижу, что свободно можно её прочитать и в электронном виде.

Произведения разных лет составили эту тонкую книжечку, но есть в ней и поэзия последняя – уже «нашего времени».

А 4 сентября я узнала о смерти Новеллы Матвеевой (в крещении – Вера).

Поэт покинул этот мир, но навсегда остался с нами.

В 2014 году на сайте «Литературной газеты» была опубликована подборка новых стихотворений Новеллы Матвеевой – «Несговорчивые вишни», которые я прочитала только сейчас.

Словно пружина всей накипевшей боли за нас, за страну разжалась в сердце поэта и воплотилась в новые и последние стихотворные строки. Много в них есть вопросов и ответов, много есть горечи и непримиримой борьбы.

…Как и в её светлом и борющемся стихотворении о Крыме: