Новые боги. Как онлайн-платформы манипулируют нашим выбором и что вернет нам свободу

Если спроецировать выводы, сделанные в рамках академических дебатов об открытой науке, на дискуссии о конфиденциальности технологических платформ, мне кажется, здесь тоже нужно обратить внимание на важность принципа минимизации данных. Как можно учесть этот принцип при разработке онлайн-платформ? Например, я бы предложил указывать некоторые данные в социальных сетях на достаточно абстрактном уровне. Скажем, возраст. Есть ли разница, если я знаю, что человек родился 5 августа 1975 года или просто «в августе 1975»? А можно быть еще менее точными и указывать, что пользователю 47 лет или его возраст находится в промежутке 40–49 лет.

Другой пример касается смартфонов: насколько точно приложению разрешено определять или обрабатывать мое местоположение по GPS? С точностью до метра или до сотни метров? Оно это делает каждую минуту или раз в час? А ведь еще есть техническая возможность проецирования GPS-координат человека на любую точку земного шара, чтобы вычислить, сколько километров он преодолевает (показатель активного образа жизни). Однако это не позволяет точно знать, где находится человек.

В целом следует поразмышлять, какие содержательные переменные и в каком масштабе онлайн-платформы могут фиксировать, не нарушая принципов достаточной защиты персональных данных. Кроме того, возникает вопрос, сколько различных переменных и в какой комбинации может сохраняться при соблюдении принципа неприкосновенности частной жизни индивида. Ответить на эти вопросы нелегко, и, конечно, ответы зависят от того, как собранные данные будут использоваться в дальнейшем: в интересах всех граждан или только небольшой группы? Пример с возрастом относится к информации, самостоятельно предоставленной пользователем при регистрации, а вот такая переменная, как GPS-активность, может отслеживаться даже без ведома человека. С такими цифровыми следами возникают дополнительные проблемы юридического характера. В главах 4 и 5 я уже подробно объяснял, что на основе цифровых следов можно делать прогнозы относительно ключевых личностных характеристик. На техническом жаргоне это называется «выведенные данные» (inferred data) – к ним относятся, к примеру, предположения о психологическом конструкте личности, сделанные на основе наших данных. При использовании такой информации возникают определенные трудности, связанные с отношениями собственности. Здесь гораздо лучше меня в теме разбираются юристы. Однако для меня, независимо от правовой оценки, возникает очевидная дилемма: с одной стороны, без наших данных технологические компании не смогли бы достаточно обучить свои алгоритмы, чтобы сделать прогнозы о наших психологических характеристиках и интересах. В этом смысле пользователи, возможно, заслуживали бы получить некое вознаграждение от технологических компаний за счет огромных прибылей, которые на нас заработали. И это возвращает нас к дискуссии о том, сколько должны стоить услуги социальных сетей. С другой стороны, в обмен на наши данные нам разрешают пользоваться удобными сервисами технологических компаний. Кроме того, технологические компании не просто собирают цифровые следы, а, несомненно, проявляют креативность, ведь им удается создавать новый пласт данных, которые в дальнейшем используются для микротаргетинга. Будет интересно посмотреть, удастся ли разрубить этот гордиев узел и найти справедливое решение.

Как защититься от политических манипуляций в интернете?

Хотя все еще идут споры, насколько пузыри фильтров и фейковые новости влияют на пользователей, нет сомнений, что многочисленные эксцессы в социальных сетях следует воспринимать всерьез. После штурма Конгресса США в январе 2021 года стало совершенно очевидно, что виртуальный и реальный миры неотделимы друг от друга.

Онлайн-события, естественно, влияют на офлайн-реальность и наоборот. Я глубоко убежден: если нам не удастся создать альтернативу нынешней бизнес-модели данных, государство должно по крайней мере вмешаться в некоторые сферы деятельности социальных медиаплатформ. Нам, несомненно, предстоит еще долгая дискуссия о том, должны ли социальные сети быть общественным благом и в какой степени.