Новые данные о фонетике и просодии восточнославянских говоров

Так как в работах [Дыбо, Николаев 1998; Николаев 2000] уже представлена показательная выборка односложных существительных м. р. (частично также ж. р. типа *solь), демонстрирующая генетическую близость полесских (черниговских) и части великорусских (тверских, ярославских) тональных систем, ниже мы ограничимся сравнением материала говоров с. Новоселицы и черниговского с. Анисов — как выяснилось, эти системы наиболее близки друг другу исторически. Из приводимых ниже списков видно, что в большинстве случаев нисходящая интонация в Новоселице соответствует нисходящей в Анисове (соответствие 1) и, напротив, восходящая/​восходяще-нисходящая интонация в Новоселице — такой же интонации в Анисове (более редкое и тем «менее тривиальное» соответствие 2). Наряду с этим имеется значительное количество исключений, интерпретация большинства из которых затруднена колебаниями интонации в каждом из сравниваемых говоров, хотя, судя по данным внешних соответствий, во многих случаях эти «исключения» значимы и отражают особые праязыковые интонации. Эти соответствия в целом входят в систему, установленную для восточнославянских тонов в [Дыбо, Николаев 1998; Николаев 2000]. Так как интонация косвенных баритонированных форм в новоселицком говоре, как правило, тождественна интонации в односложных формах, в некоторых случаях ее также можно привлекать для сравнения. Ниже приводятся слова, записанные в Новоселице, а также все бинарные новоселицко-анисовские соответствия.

Приводимый ниже материал имеет в основном информативный и эвристический характер, поэтому в данном случае мы уклоняемся от его сравнительно-исторической интерпретации. Основы распределены по инлаутному вокализму, но сознательно не приводятся реконструированные акцентные парадигмы, так как в ряде случаев (особенно в отношении существительных а. п. d) определяющими являются именно украинские галицкие (в т. ч. закарпатские) говоры. Также не делается попыток оценки первичности resp. вторичности формы в каждом из сравниваемых говоров. Для окончательной диахронической интерпретации восточнославянских тональных соответствий необходимы дополнительные исследования и, главное, материал из других групп говоров. Попытка исторической интерпретации тональных соответствий на долгих гласных предпринята в [Дыбо, Николаев 1998; Николаев 2000], однако приводимые ниже новые данные позволяют модифицировать ее в ряде существенных моментов. В частности, теперь кажется более вероятным,

а) что из черниговских говоров по крайней мере среди односложных слов более архаичной является система Анисова (причем в ней «работают» рефлексы праслав. долгих *i, *ǫ и, что самое главное, кратких гласных);

б) что не исключена реконструкция «праукраинской» (по крайней мере «черниговско-закарпатской» акцентологической «протосистемы», что, в частности, подтверждается анисовско-новоселицкими соответствиями между тонологическими рефлексами корней с *‑о‑), по всей видимости не тождественным системам соответствий, обнаруженным в великорусских говорах (тверские говоры Жарковского р‑на, ярославские говоры).

Как справедливо замечает В. Вермеер, «Nikolaev has claimed to have found tonal distinctions and several other completely unexpected features in living East Slavic systems… Although it us obvious that these claims cannot accepted without through verification by independent investigators, there is no reason to reject them out of hand just because they are sensational, as is sometimes done» [Vermeer in Lehfeldt 2001: 158]. Следуя этому призыву, мы не даем здесь никакой интерпретации полученным фактам — за исключением того замечания, что едва ли можно найти более «независимых экспертов», чем ЭВМ, с помощью которых сделано большинство приводимых в наших работах фактических выводов.

Праслав. *а:

1‑е соотв. *plaščь > Новос. plášʼčʼ, Ан. plášč (/plàšč); *rajь > Новос. ráj, Ан. ráj; *rakъ > Новос. rák, Ан. rák; *valъ > Новос. vál, Ан. wál (/wàl).

2‑е соотв. *čadъ > Новос. čʼàt, Ан. čàd; *časъ > Новос. čàs, Ан. čàs; *cьsarь > Новос. càrʼ, Ан. càr; *gradъ > Новос. ɣràt, Ан. ɣràd; *jadъ > Новос. jàt, Ан. jàd; *kvasъ > Новос. kvàs, Ан. kwàs; *makъ > Новос. màk, Ан. màk (?); *plastъ > Новос. plàst, Ан. plàst; *razъ > Новос. ràs, Ан. ràz; *sadъ > Новос. sàt, Ан. sàd; *stanъ ‛положение, жилище, ткацкий стан, лиф у рубашки и т. д.’ > Новос. stàn, Ан. stàn; *straxъ > Новос. stràx, Ан. stràx; *svatъ > Новос. svàt, Ан. swàt; *tvarь f. > Новос. tvàrʼ, Ан. twàr; *znakъ > Новос. znàk, Ан. znàk.

Колебания: *bratъ > Новос. brát, bràt, Ан. bràt; *gadъ > Новос. ɣàt, Ан. ɣád; *krajь > Новос. kráj, Ан. kràj; *zadъ > Новос. zát, Ан. zàd.

Единичные примеры: *ščapъ > Новос. šʼčʼàp ‛хворостина’; [*capъ] > Новос. càp; *darъ > Новос. dàr; *gajь > Новос. ɣàj; *grabъ > Новос. ɣràp; *kvapъ > Новос. kvàp; *lazъ > Новос. làs (микротопоним); *plačь > Новос. plàčʼ; *vabъ > Новос. vàp; *varъ > Новос. vár.