Новые Дебри

– Нет! – вскрикнула Агнес, раскинув руки.

Ферн замерла, ее глаза стали огромными и влажными, как озера. За уши она держала зайца, тот дрыгал в воздухе ногами в клочковатой шерсти. Смотритель Боб присвистнул сквозь зубы и махнул рукой. Смотрители опустили оружие.

– А это еще кто? – спросил Смотритель Боб, смягчив голос, чтобы не напугать девочку.

Агнес взмахом руки подозвала Ферн к себе и обняла ее.

– Это моя дочь.

Смотритель Боб улыбнулся:

– Что ж, мило.

Агнес крепче прижала к себе Ферн.

Смотритель Боб убрал руку с пистолета и снял с пояса пластиковые кольца. Надел их на запястья Агнес и защелкнул.

– Знаешь, ты ведь последняя из Общины.

– Вряд ли, – ответила она.

– Нет, я точно знаю, что мы выловили всех. Это было легко, как только вы разделились.

– Вот как?

– Ага. Надо было вам держаться всем вместе.

– Почему?

– Потому что без тебя, чтобы вести остальных, они стали легкой добычей. – Он мягко взял Агнес за локоть. – Надевать наручники на твою дочь я не стану. Не хочу ее пугать. Но следи, чтобы она вела себя хорошо. – И он улыбнулся ей обычной улыбкой Смотрителя Боба. Потом потянул их обеих вперед.

Смотритель Боб шел впереди и вел их за собой, как диких лошадей за новую жесткую узду. Пальцы Агнес, сжимающие руку Ферн, стали обжигающе-горячими от отчаяния. Неужели она оплошала? И могла предусмотреть что-то еще? А если бы она велела всем идти с ее матерью? В Частные земли? Тогда они были бы в безопасности? И все вместе?

Она остановилась.

– Где моя мать?

– Где твоя мать, я не знаю.

– Когда я видела ее в последний раз, она сказала, что идет к вам. Сказала, что вы обещали переправить ее в Частные земли. Вы сдержали обещание?

Усы Смотрителя Боба задергались, его лицо потемнело.

– Милая, нет никаких Частных земель.

– А как же сделка, которую вы предлагали? Она говорила, что у вас с ней есть план. Говорила, что вы обещали доставить нас туда, – продолжала Агнес. – Или вы этого не говорили?

Он сбавил шаг, его плечи напряглись.

– Люди много чего говорят. Но это не значит, что все сбудется. Твоя мать и я… – Он помолчал. – Мы так много сказали друг другу, – казалось, он собирался добавить что-то еще, но не стал.

У Агнес наконец сложилось четкое представление о том, что они сказали друг другу и почему. Мать сказала то, что от нее требовалось, чтобы он помог ей, помог ее дочери, ее семье. А Смотритель Боб сказал все, что хотел, просто потому, что мог.

В ней взметнулась злость.

Эпилог

По официальным данным, Облава продолжалась три месяца, но небольшая группа беженцев в Дебрях избежала поимки и прожила там тайно еще три года. Этот факт Смотрители не афишировали. Они продолжали поиски и, когда наконец отыскали всех, обошлись с ними отнюдь не по-доброму. Но это уже другая история.

Во время Облавы в штате Дебри были обнаружены и выдворены за его пределы почти две тысячи самовольно проникших туда людей. Там, где должны были находиться лишь двадцать человек.

Эта история получила название «Большой Облавы в Дебрях». А во время неожиданно прогрессивного, хоть и краткого периода ее называли «Смотрительским беспределом». Когда-нибудь, когда не останется никого из нас, бежавших от Облавы, чтобы не покидать Дебри, этот эпизод наверняка просто забудут.

Мне говорили, что я продержалась тринадцать лет – вместе с тремя последними беглецами. Когда меня все же отыскали, со мной была Ферн. Девчушка, которая знала лишь то звездное небо, под которым я повзрослела. Которой было известно только тепло шкуры вапити и радость от такой редкой находки, как дикая слива или переход через поле, заросшее диким луком с его свежим и горьковатым запахом, бьющим в нос. Я срывала перышко и совала ей в рот, и она усмехалась – с отвращением и вместе с тем понимающе. Все, что есть в природе, интуитивно известно и где-то в глубине понятно живому существу. Годы, проведенные в бегах вместе с Ферн, были хорошими. Я считала ее дочерью, хоть она и звала меня Агнес.

Когда я только приехала в Дебри, двадцать человеческих существ поднимали такой шум и суету, что луговые собачки выглядывали из нор. Олени резко поднимали головы. Ястребы нарезали круг за кругом у нас над головой. И никто из них не издавал шума. Хоть я и была тогда маленькой, это мне запомнилось навсегда.

Когда мы покидали Дебри, никаких дебрей там уже не было. Из кузова смотрительского грузовика мы видели Долину, в которой провели первые годы. Ту самую, с пещеркой, облюбованной моей семьей. Ближайшую к Среднему Посту. Из которой открывался вид на Кальдеру. Долину, которая первой из всех здешних стала ощущаться как дом. Долину Маделин. Желтая лента трепетала на ветру, размечая землю на квадраты так далеко, насколько хватало взгляда. Некоторые квадраты уже были перекопаны. На других стояли дома в разной степени достроенности.

– Что это? – спросила Ферн.

– Это дома.

– Что такое «дома»?

– Постройки, в которых живут люди.

– Как в Городе?

О Городе с его небоскребами Ферн знала только понаслышке. Кто знает, что рисовалось в ее воображении.