Новые Дебри

– Ладно. – Она огрызнулась и теперь чувствовала, что сама ведет себя как ребенок. И пробормотала: – Все ясно. Ты хочешь трахнуть меня. – Это слово в нынешней ситуации она ощущала во рту как грязь.

– Само собой, но не в этом дело. Я хочу трахнуть всех. Просто так на меня влияет это место. Как я уже сказал, оно меня освобождает.

– И что дальше?

– Когда-нибудь я перестану лицемерить, – сказал он.

– А, так сейчас ты, значит, лицемеришь?

– Ты ведь понимаешь, что оскорбить меня не сможешь, да?

Она заморгала. Ей и вправду это было ясно. Его прямота ощущалась как оплеуха.

– Беа, я считаю тебя сильной. И думаю, что вместе мы могли бы быть еще сильнее.

– А что насчет Вэл?

– А что насчет Вэл?

Беа вскинула брови.

– Слушай, Вэл – это Вэл, – сказал он. – Женщины в ней вполовину меньше, чем в тебе. – Это он произнес без лести. Просто констатировал, как факт. Беа стало обидно за Вэл, несмотря на всю неприязнь к ней. – Люди идут за тобой. Ты лидер, хоть ты этого и не осознаешь.

– Но, Карл, – возразила Беа, – у нас нет лидеров. Решения принимаем мы все. Вместе.

Карл хихикнул. Это был мальчишеский смешок, специально для того, чтобы она почувствовала себя глупо, и он сработал.

– А тебе не кажется, что кое-кто влияет на решения в свою пользу? Они получают то, чего хотят, и называют это консенсусом. И никто ничего не замечает. Вот они-то и есть лидеры.

– Видимо, один из этих людей – ты.

– Конечно.

Она кивнула.

– А еще один, по-моему, – ты.

– Ошибаешься.

– Может быть. А может, и нет. Так или иначе, это лидерство в скрытном стиле не может продолжаться вечно. И вот что я тебе скажу: если мозги у тебя варят, ты согласишься, что мы должны быть командой – ты и я. А не так, как сейчас. – В последних словах послышался легкий оттенок скорби и горечи. И раздражения. Он положил ладонь ей на плечо, и она поморщилась – от его прикосновения, от самой мысли о том, что он видит их вместе, не важно, где и в чем. – Ты понимаешь, о чем речь?

– Не совсем, – она уклонилась. Но пространство перед ее глазами запульсировало, взгляд стал блуждающим, темный горизонт превратился в пустоту.

– Не прикидывайся, – предостерег он. – Это ниже твоего достоинства.

Резким движением он взял ее за подбородок и вынудил застыть смирно. Сглотнуть было трудно – из-за его пальцев на челюсти и горле.

– Когда-нибудь я тебе понадоблюсь, – спокойно произнес он. – Я. Не Хуан. Не Дебра. – Он сделал паузу. – Не Глен. Тебе буду нужен я. Ты захочешь меня. И я буду рядом для тебя.

Потом он убрал руку, Беа услышала, что он отошел, но по-прежнему чувствовала его в напряжении между лопатками. Думала, что слышит его дыхание, его шаги, ломающие соленую корку на плайе, ощущала его взгляд на себе. Она обернулась. Он стоял у самого лагеря лицом к ней. Позади него она заметила Вэл – она тоже наблюдала. А из-за Вэл, точно спрятавшись за материнской юбкой, выглядывала Агнес.

Беа отвернулась к темной дороге.

Всего за одну ночь ситуация, которая казалась незатейливой, стала запутанной и ошеломляющей. Впервые Беа не знала точно, кому что известно или кто как относится к ней, и это ее пугало. Люди, вместе с которыми она вела настолько приземленную жизнь так долго, казались совершенно чужими. Ей не нравились сдвиги в отношениях между ними. Но, как она догадывалась, они продолжались уже некоторое время. От этого ей казалось, что она не справляется, и благодаря этому она поняла, насколько пристально держала все под контролем с самого прибытия. С ней считались, за ней шли, а она этого даже не замечала. Не замечала потому, что ей было все равно. А почему все равно? Может, потому что сам по себе эксперимент ее нисколько не интересовал. А это была игра. Вызвавшая у нее желание исчезнуть, перестроиться, выяснить, в чем заключается ее роль здесь. Но при мысли о том, чтобы уйти одной, ее затрясло от страха.

Значит, возьми с собой Агнес и Глена, думала она. Растолкай их среди ночи, улизните все вместе назад к Посту, обратно в Город. Снова ведите прежнюю жизнь со всем ее риском. Но нет, эти фантазии закончились, не успев начаться. Они ни за что не уйдут. В горле встал ком, дыхание остановилось.

Не то чтобы она не понимала, что за человек на самом деле Карл. Но, столкнувшись с этим пониманием сейчас, она учуяла гниль и желчь. И принялась собирать холодный страх глубоко внутри, удерживать его там, спрессовывать, пока он не стал твердым и плотным, не сделался новой частью ее самой.