Новые Дебри

Похоже, появление слушателей воодушевило его. На одном дыхании он завел рассказ о том, как поймал рыбу в реке у дороги.

– Ну, не то чтобы поймал. Она вроде как выскочила из воды и прямо на дорогу. Река, видно, разливалась. На дороге осталась лужа. Там рыба и прыгала. А я ее поймал.

Все переглянулись. То, о чем он рассказывал, было нарушением правил, но объяснять ему это они не собирались. Поэтому только закивали.

– Само собой, – продолжал водила, – я же ни в зуб ногой, как ее готовить. Вы-то наверняка бы закатили пир горой. А я просто выбросил ее обратно в воду. А уж стремная-то какая она была в руках! Скользкая, колючая. И воняла. И, похоже, перепугалась до усрачки. Я выкинул ее еще и поэтому. Терпеть не могу пугать. – Он поскреб коросту на лице. Даже сквозь шум двигателя Беа расслышала скрежет. – А рыбы я не видывал… сколько же это будет? – задумался он. – Живой – никогда. Честно говоря, противно стало. – Он повернулся на сиденье грузовика, грохочущего по дороге. – Еще раз извиняюсь, что напугал вас, ребятки.

Беа поморщилась, боясь, что он, не глядя на дорогу, врежется во что-нибудь. Но во что здесь врезаться? Дорога незаметно перешла в плайю.

– Здесь всегда так много машин? – крикнула Беа.

– Хм, это вы о чем? Ни одной не видел.

– А мы видели много.

– Вот как… – Он снова поскреб коросту, и Беа ощутила в себе давно забытое напряжение вроде вызванного скрипом мела. Он продолжал: – Так выходные праздничные. Вот народ и двинулся в дорогу. Должно быть, в основном семьи Смотрителей и кто-нибудь с Рудников.

– Поблизости есть большой город?

– Поблизости? Не то чтобы. Вот прямо рядом – да.

– Значит, людям в этом городе разрешено ездить на машине по здешним местам?

– Э-э, нет, только по этому участку дороги. Если есть разрешение. Эти места как тюрьма. Накрепко заперты.

Дождь уже только покапывал. Вдали над краем плайи видно было, как расходятся облака. Дождь был утренний, а не ливень на целый день. Над плайей поднимался пар, горячее, холодное и сырое сплетались в тонкое марево перед глазами.

Водила глазел на них в зеркало заднего вида.

– Очуметь, что вы такое вытворяете, – сказал он тихо, почти себе под нос. Но Беа услышала.

Водила прокашлялся.

– Куда путь держите?

– К следующему Посту, – ответил Карл.

– Да? А чем там займетесь?

Карл вздохнул и не ответил. Его цель оставалась тайной.

– Бумажной работой, – сказала Беа.

Водила хохотал вовсю, пока не закашлялся, и, кажется, этот смех не был притворным. Но Беа не стала бы ручаться.

– Вот ведь, – воскликнул он, снова хохотнул и повторил: – Бумажной работой!

Беа сказала:

– Ага, наверное, всем приходится заниматься ей. Нам – бумажками, вам – разрешениями на поездку.

– А то, – с легким сожалением отозвался водила.

– Столько правил, которым надо следовать, – продолжала она, явно наслаждаясь этим разговором с обывателем.

– Для всех, кроме Смотрителей, – подтвердил водила и невесело засмеялся.

– Да уж прямо. Уверена, правила есть и у них, – сказала Беа. – У всех есть правила.

О том, что Смотрители следуют правилам, она знала наверняка, потому что со Смотрителем Бобом ее сблизила общая заинтересованность в соблюдении этих самых правил.

– Далеко не у всех и уж точно не у Смотрителей, – теперь уже серьезно заявил водила. – Нет, Смотрители могут делать почти все, что хотят, когда хотят и где хотят. Они здесь за главных.

Сожаление пронзило Беа. Как Глена угораздило оказаться таким старым? Будь он ровесником Карла, возможно, узнал бы о Смотрителях пораньше. Карла они к себе не взяли, потому что он сволочь, но разве не таких, как Глен, они ищут? Будь Глен Смотрителем, Агнес не заболела бы. Они могли бы поселиться здесь, в настоящем доме. Дом. Она вздохнула и поняла, что в самом деле скучает по своей кровати. Как нелепо скучать по ней теперь, после пяти – шести? семи? – лет, подумала она. И перевела взгляд на Глена. Он засмотрелся в небо с легкой довольной улыбкой на лице. Разумеется, будь Глен Смотрителем, они бы не встретились. Если бы она вышла за Смотрителя, у нее не родилась бы Агнес. У нее появились бы другие дети. Беа посмотрела на Карла и увидела, что он слушал ее разговор с водилой. Челюсти Карла были сжаты, лицо наливалось жарким багрянцем. Беа знала, о чем он думает. Жизнь без правил опять улизнула от него, потому что он как-то недопонимал, что люди, которые следят за соблюдением правил, не обязаны следовать им. Это уж слишком. Трагедия, да и только.

Беа со стоном улеглась на дощатое дно платформы. От тряской дороги и содроганий грузовика ее затошнило.

Под слоем копоти и грязи на досках платформы она разглядела следы лиловой краски, которая что-то означала, возможно, нечто важное, касающееся грузовика. Или то, что было важным годы назад. Или вообще ничего.

Агнес обернулась к ней с влажными глазами. Потрогала дно платформы.

– Красота – правда, мама? – спросила она.