Новые Дебри

Беа поискала глазами Агнес и увидела, как та опасливо пробует воду пальцем ноги и отдергивает ее. Повторила и поморщилась. Теплых ванн Агнес не принимала уже давно. Купания в ее представлении были связаны в основном с бодрящими горными ручьями. Беа подплыла к ней и протянула руки, чтобы помочь войти в воду. Агнес замотала головой, но Беа не опускала руки, и наконец Агнес скользнула между ними, и Беа осторожно погрузила ее в воду и повернулась вместе с ней. В руках Агнес была легкой – ее удерживала на плаву насыщенная минералами вода. Агнес положила голову на плечо матери, Беа почувствовала, как она расслабилась. То, как дочь прильнула к ней, вмиг перенесло Беа обратно в их квартиру, в те времена, когда она в отчаянии прижимала к себе дочь, уверенная, что вот-вот услышит ее последний вздох. Назад в объятия тревоги она ускользнула всего на несколько секунд, но услышала, как заколотилось под водой ее сердце. Но нет же, напомнила себе Беа. Она в порядке. Она здорова. Ей ничто не угрожает. Мало того, она удивительная. И все это сделала ты. Она кивнула себе, но от этого ей только стало грустно.

Охотники вернулись с оленем и двумя зайцами, к ночи они развели большой и широкий костер и второй маленький, рядом с ним. В свежевании такой обильной добычи приходилось участвовать всей Общине. Собиратели трав взялись за дело. Ушли и вернулись, волоча за собой кусты сухой полыни. Коптильня была просторной, но целого оленя можно было закоптить, лишь разделив тушу надвое. Оленя освежевали, затем рассекли и разделали одну половину на длинные тонкие полоски мяса, которые развесили на сушильных козлах, сделанных еще много лет назад из веток поваленного клена; с тех пор их чинили по мере необходимости податливыми веточками зеленых кустов и деревьев поменьше, какие попадались на пути. Это была почти каждодневная работа – поиск материалов для того, чтобы сушильные козлы продолжали служить им. А сами козлы – чуть ли не самое ценное, что у них имелось. Клен оказался на диво крепким и придавал мясу приятный аромат. С тех пор клены им ни разу не попадались. Как будто Смотрители подложили им тот, первый, чтобы узнать, как они распорядятся им.

Разделка продолжалась всю ночь. За коптильней они следили по очереди. Вся атмосфера в лагере ощущалась как огонь. Большой костер они развели, чтобы все стало сухим и жарким, и маленький костер в коптильне справлялся со своим маленьким делом, давал дым и ровно столько тепла, сколько надо. Такой у них сложился способ.

Ближе к рассвету они сделали все, что могли, и многие прилегли прямо там, где стояли, забывшись неглубоким сном.

По их подсчетам, наступила суббота.

Они начинали беспокоиться.

– Как думаешь, утром все они вернутся?

– А может, еще сегодня, чтобы проскочить до пробок?

– До каких пробок?

– А что это – «пробок»? – спросили дети.

– Мы ведь попробовали все двери, да? – уточнила Дебра.

– Да. Даже в гараже. И сейфовую дверь арсенала, – подтвердил доктор Гарольд.

– А зачем арсеналу такая дверь? Они что, ждут, что кто-нибудь вломится на Пост и украдет их оружие? – спросила Вэл. Она попинывала комок земли.

– Зачем здесь вообще арсенал? – спросил Глен.

– А может, за этим хребтом какая-нибудь вооруженная банда только и ждет случая, чтобы напасть, – предположил доктор Гарольд.

– То, что они пускают водителей грузовиков, – какой-то абсурд, – сменила тему Вэл. – У нашего же просто было разрешение. Скорее всего, полученное за взятку. Или вообще поддельное.

Карл пожал плечами:

– Как я говорил, коммерция рулит.

Беа засмеялась:

– Когда это ты такое говорил?

Она переглянулась с Деброй, закатывая глаза. Но Дебра в ответ нахмурилась. Оглядевшись по сторонам, Беа обнаружила, что на нее никто не смотрит. Все глядели на Карла и кивали. Неужели теперь все они на его стороне? Она поискала глазами Глена. Тот отошел, присел на корточки и сдувал рыхлую землю, вглядываясь во что-то. «Какие-нибудь останки или окаменелость», – подумала она. Это так свойственно Глену. Его интересует только прошлое. На миг она разозлилась на него.

– А мы ждем здесь. И чего ждем? Когда наши охранники отдадут нам приказы? – Вэл сплюнула на землю, которую только что пинала.

– Да, и мы должны уйти сейчас же, – подхватил Хуан. Он даже поднялся с корточек, будто и впрямь собирался уйти, но лишь выпрямился, разминая больное бедро, которое так и не зажило толком после падения на поле валунов во вторую зиму. – Это наша земля, так я считаю, – продолжал Хуан. – Нас сюда пригласили. Мы гости, а наших невежливых хозяев даже нет здесь, чтобы дать нам место, где бы преклонить голову, привести себя в порядок, принять душ.

Сестра спросила:

– Душ – что это?

– Так они никогда не дают, – отозвалась Дебра. – С чего вдруг на этом Посту должно быть по-другому?