Новые дворяне

Честно сказать, он даже был рад, что отец друга не взял и его за компанию. В замке опять стало тихо, за столом пропала напряжённость. Сиверс был отличным собеседником, и развлекал гостя занимательными историями из жизни или рассказывал что-нибудь о малоизвестных, но значимых исторических личностях. С ним юноше было гораздо проще, чем с нелюдимым и чопорным хозяином замка.

В это же время благодатного отдыха молодой человек познакомился и с ещё одним обитателем замка, которого прежде не видел. Это была древнего вида немощная старушка, которая выглянула из одной из комнат, которые, как считал Андрей, пустовали, и окликнула его вечером первого дня, как Муравьёвы уехали.

— Здравствуйте, — разглядывая почти истлевшую бабульку, опирающуюся слегка трясущимися руками на палочку, поздоровался шедший в свою спальню брюнет.

— Ты ведь Андрюша, верно? — спросила старушка негромко.

— Да, — кивнул парень, посчитав невежливым спрашивать, кто она такая.

Однако бабушка сама представилась:

— Я Агафья, няня Николушки, он много рассказывал о тебе.

— О вас он тоже нам говорил, — искренне улыбнулся ей Андрей: он и не подозревал, что няня друга настолько стара!

— Может, зайдёшь? — открыла дверь пошире старушка, приглашая юношу в свою опочивальню.

Не видя причин отказывать, юный Князев зашёл в её комнату.

Это была небольшая, очень уютная светёлка. В углу слева от окна красовалась полка с иконами, у которых горела маленькая лампадка. У самого окна стоял стол, накрытый белой накрахмаленной ажурной скатертью. На столе стояли кувшин с водой, вазочка с сухарями, подсвечник с почти догоревшей свечой, и лежала какая-то пожелтевшая от времени довольно толстая книга. У стены, справа от двери, размещался старинный комод. И комод, и подоконник, и единственная в комнате табуретка были покрыты вязаными салфетками. На кровати было несколько подушек с расшитыми цветами наволочками, и такое же покрывало. Окно украшали красивые занавески под старину. И вообще у Андрея сложилось такое впечатление, будто он попал в музей. Не хватало только прялки в углу у стола, где стоял табурет.

— Это всё вы вышивали? — не нашёлся, что ещё спросить, юноша.

— Тогда глаза мои были зорче, сейчас-то уже не смогу, — кивнула старушка, закрывая дверь. — Да ты не стой, как неприкаянный: присаживайся. У меня редко бывают гости. Я уже почти из комнаты-то не выхожу. Милостивый граф, снисходя до моей немощи, приставил мне в помощницы Оленьку, дочку нашей доброй кухарки.

«Не бабушка, а Божий одуванчик», — подумал Андрей, слушая её лепетания. Однако, чтоб не смущать старушку, он сел.

Бабулька улыбнулась ему, тяжело опускаясь на свою кровать и ставя палочку у своей постели.

— Жаль, что мне угостить тебя нечем, — посетовала Агафья.

— Я только что с ужина, так что спасибо, но в меня всё равно бы ничего не влезло, — заверил её молодой Князев. — Смотрю, зрение читать вам не мешает, — кивнул он на раскрытую книжку.

— Да я ведь почти неграмотная, — отмахнулась няня Николы. — Дядька мой алтарником в церкви нашей служил, меня худо-бедно читать и выучил. Только эту книгу всю жизнь и читаю.

Андрей смог-таки сдержать своё удивление, напомнив себе, что все здесь живут как в позапрошлом веке. Скосив глаза, он не смог прочитать в книге ни строчки. И буквы-то были вроде бы русскими, но вперемешку с английскими, что ли, или латинскими.

— А что это? — любопытство всё же оказалось сильней.

— Как что? Евангелие! — искренне удивилась его вопросу старушка.

— Но это же не русский?

— Русский, Андрюша, что ни на есть самый русский. Просто написано на церковном языке.

— А-а, — протянул юноша, вспомнив, что и у Николы в комнате он видел книги на старославянском языке. И как сразу не признал? — А вы хотели со мною о чём-то конкретном поговорить?

Возможно, торопить бабушку было не очень культурно с его стороны, но так он до утра просидеть здесь может, а Сиверс завтра будет проверять, как он сделал перевод очередной басни. А ещё и поспать бы ночью не помешало.

— Николушка меня беспокоит, — с болью начала старушка. — Я знаю, мне уж на Суд Божий скоро, со дня на день смерть жду. А мальчик мой золотой в последние дни совсем тенью стал. Я ведь ещё его отца нянчила…

— А что с ним? Он мне ничего не говорит, — поддался вперёд Андрей.

— Ох, знаю я, что он тебя бережёт, да только ты всё равно рано или поздно узнаешь. Беда у него, и я виновата в этом.

— О чём вы?

— Я ведь знала, что любит он Софьюшку, но хранила его тайну сердечную. А надо было сказать Симеону, он бы мог не допустить происшедшего…

— Конечно простите, но я всё равно ничего не понимаю, — скрывая раздражение от бесконечных причитаний старушки, промолвил Андрей.

— Ох, прости, Андрюша. Дело-то давнее…

И поведала Агафья юноше о клятве, что связала Николая с дочерьми барона Златова, и о скором обручении Сафии с князем московским. Андрей слушал, всё больше хмурясь. Под конец он понял, что так тяготило последние дни друга. Выходит, женитьба на Ангелине для друга — единственная возможность не нарушить родовой обет.