Новые гладиаторы

– На такой холодрыге, да еще и связанный, я и сам от холода окочурюсь.

– Хорош торговаться. Даже если и так, то шансы выжить у тебя есть.

– А ты на самом деле офицер? – уточняет пленный.

– Вообще-то, прапор, – честно отвечает Леха. – Был таковым, пока твои дружки меня среди бела дня сюда не определили. Вот так, ни за что, ни про что. Так что, братец, не тебе про зверье тут толковать. – В голосе Краба звучит великая сермяжная правда.

Именно она снимает печать молчания с губ пленного.

– Ладно. Спрашивайте.

– Сколько ваших, и где они?

– Тут за углом столовая для персонала, рядом кухня и кормоцех для зоопарка. Наши в столовой, двадцать человек. Ваши в кормоцех пробрались. Тоже примерно столько же. Перестреливаются через кухню.

– А чего не обойдут? Или вас никто не учил, что штурмовать в лоб хорошо укрепленную точку – дело бесперспективное?

– С той стороны зоопарк был. Завалило. Теперь вход в кормоцех только один.

– Оружие кроме пистолетов есть?

– Было в казарме. АКСУ на каждого бойца в оружейке. Плюс с десяток «Бизонов» под девятимиллиметровый патрон. Но туда сейчас не попасть – завалило лавиной.

– Еще ваши на территории есть?

– Вроде в банкетном зале кто-то отзывался. Сколько – не знаю.

– Что с генератором?

– Сошла вторая лавина, поменьше. Восстановлению не поддается.

– Связь с большой землей есть?

– Нет. Был спутниковый телефон у начальника охраны. Но его кабинет тоже под завалом. Сотовые не работают – вышку снесло.

– Вертолетная площадка цела?

– Вроде бы да. Она чуток выше по ущелью. Только снегом засыпана. Чистить-то некому.

– Когда начальство к вам прибывает?

– Хрен его знает. Оно не докладывает. Но зимой примерно пару раз в месяц бывает с гостями. Летом же тут постоянно кто-то толчется из важных персон. У них и охрана своя. Чисто агенты ЦРУ – черные костюмчики, темные очки. Иногда праздники собираются отмечать. Так что, по идее, если погода будет летная, через пару дней должны прибыть.

Мы переглядываемся.

– А какой праздник-то?

– Восьмое марта.

Значит, не ошибся я в своих подсчетах.

– И кто тут самый главный?

Пленный довольно долго молчит, потом нехотя произносит:

– Точно не знаю. Ребята как-то трепались, мол, человек, очень близкий к президенту. Но здесь за такие разговоры могут быстро сминусовать.

– Президент часом не американский? – удивляется Леха.

– Не американский. Самый настоящий российский.

Мы все немного ошеломлены, за исключением, может быть, Жгута. Для него, бродяги, находиться в конфликте с законом – дело привычное. А нам теперь куда деваться, даже если выберемся из этой заварухи? Впрочем, проблемы лучше решать по мере их поступления. Сейчас главная задача – выжить здесь. Об остальном цивилизованном мире мы подумаем завтра.

– Ладно, поможем нашим, – сигнализирует Краб об окончании беседы.

Аристарх, стоящий рядом с ним, коротким ударом вырубает пленного.

– Это чтобы ему не страшно было, – поясняет он.

Рыжий достает из кармана синюю изоленту, делает несколько витков вокруг головы охранника, заклеивает ему рот.

– Положи его здесь, в затишке. Авось не замерзнет, – говорит Краб.

Мы ползком проникаем в короткий коридор, за которым должна находиться столовая. На фронте затишье. Видать, берегут боеприпасы.

В авангарде наши лучшие стрелки: Краб, Аристарх и Рыжий. Мы со Жгутом во втором эшелоне. Основные силы противника сосредоточены у окна выдачи блюд. Сейчас оно служит бруствером окопа. Мебель разломана, частично сдвинута к боковым стенам. Окна, на удивление, почти все целы, но в помещении холодно.

Краб по-пластунски подползает к входу, заглядывает за угол и тут же втягивает голову обратно. Он поднимает три пальца на левой руке, потом загибает один и показывает направо. Все понятно. Сразу у входа сидят пятеро: три слева, два справа.

Леха с Аристархом быстро высовываются и начинают пальбу – каждый в свой угол. Рыжий расстреливает охранников, находящихся у стойки. Мы со Жгутом поднимаемся во весь рост и, прикрываясь дверными косяками, стреляем вторым этажом через головы товарищей.

В первые же секунды из строя выбывает десяток наших противников. Остальные откатываются в зоны, не простреливаемые с нашей стороны, или пытаются прикрыться мебелью. Но, в отличие от банкетного зала, столы и стулья здесь пластиковые. Служить препятствием для пуль они никак не могут.

Гладиаторы, засевшие в кормоцехе, верно оценивают ситуацию и делают рывок к окну раздачи через кухню. С той стороны стойки тоже начинается пальба. Пороховая гарь щиплет глаза, а уши закладывает от грохота.

Одно из окон с треском вылетает. Какой-то охранник швырнул в него табуреткой. Однако пользоваться аварийным выходом уже поздно. Три красных пятна вспыхивают на серой камуфляжной спине, и боец валится лицом в буран, вовсю гуляющий за окном. Под подоконником сразу же появляются маленькие дюны из снега.

Наконец-то пальба прекращается. Есть ли кто живой в зале – неизвестно, но заходить туда пока рано.