Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху

В течение последних десятилетий ХХ века череда американских администраций развивала понятие о том, что США могут применять передовые технологии для ведения дистанционных войн теми способами, которые позволят удержать американское военное превосходство и тем самым уверить американских граждан, что правительство США способно их защитить и обеспечить безопасность Америки, не рискуя — или рискуя очень незначительно — потерями среди американцев и не нуждаясь в дополнительном налогообложении.

Истоки этой идеи можно проследить в системе представлений холодной войны. Во время холодной войны ядерное устрашение могло пониматься как воображаемая война¹¹³. Весь период холодной войны обе стороны вели себя так, будто они находятся в состоянии войны, с наращиванием военного потенциала, технологической конкуренцией, шпионажем и контршпионажем, военными играми и учениями. Эта активность помогала напомнить людям о Второй мировой войне и поддерживать на американской стороне веру в американскую миссию защищать мира от зла, используя более совершенную технологию. Технологические разработки были ответом на то, чем, по мнению составителей планов, мог бы обзавестись СССР,—это был так называемый «худший сценарий». Это интровертиро-ванное планирование, о чем я высказалась в другом месте, подразумевало, что американский и советский научно-технический прогресс лучше объяснять так, словно оба эти государства вооружались не против друг друга, а против фантомной немецкой военной машины, которая в воображении составителей этих планов продолжала набирать обо-роты¹¹⁴.

Наступление эпохи информационных технологий породило в 1970-х и 1980-х годах споры о будущем направлении развития военной стратегии. Так называемая школа военной реформы полагала, что оружейные платформы эпохи Второй мировой войны уязвимы теперь не меньше, чем были уязвимы солдаты в Первой мировой войне, по причине использования высокоточных боеприпасов (ВТБ) и что преимущество уже перешло к обороне. Представлялось, что высокий уровень потерь техники в войнах во Вьетнаме и на Ближнем Востоке в результате применения ручных противотанковых гранатометов подтверждает этот аргумент. Поборники традиционной американской стратегии полагали, что наступательные маневры по образцу Второй мировой войны приобретут даже еще большее значение, так как применение боеприпасов для поражения площадей могло бы полностью подавить оборонительные силы и ракетное оружие, а беспилотные летательные аппараты (БПЛА) могли бы заменить уязвимую пилотируемую авиацию. Следствием была стратегия воздушно-наземной операции 1980-х годов, основную часть которой, «глубокий удар» (удар в глубине обороны противника), должны были осуществить новые на тот момент крылатые ракеты «Томагавк», вооруженные тогда ядерными боеголовками.

После окончания холодной войны военные расходы США снизились на одну треть, но сказалось это главным образом на личном составе. Военные исследования и разработка (НИОКР) сократились гораздо меньше, чем расходы в целом, и это позволило разрабатывать и модификации традиционных платформ времен холодной войны, и новые технологии, сопряженные с тем, что стало известно как революция в военном деле (РВД). По сути, РВД была преемником концепции воздушно-наземной операции, но с еще большим упором на технологию. Для энтузиастов РВД наступление эпохи информационных технологий имеет столь же важное значение, какое имело открытие стремени или двигателя внутреннего сгорания в революционном развитии способов ведения войны. РВД — это война-зрелище (spectacle war), война, ведущаяся на дальних расстояниях, с использованием компьютеров и новых коммуникационных технологий®. Важный аспект новых технологий — усовершенствования в области виртуальных военных игр, что еще более подчеркивает воображаемую природу современных концепций войны. Министерство обороны все чаще и чаще привлекает к работе голливудских продюсеров, чтобы они помогали придумывать будущие наихудшие сценарии, положив начало тому, что Джеймс Дер Дериан описывает как MIME-NET, военно-промышленно-развлекательные сети (military-industrial-entertainment network)¹¹⁵. Одним из наиболее цитируемых высказываний о войне в Ираке было замечание генерала Уильяма Уоллеса, командующего пятым корпусом армии США и исполняющего обязанности командующего всем вооруженным контингентом США в Ираке, о том, что «враг, с которым мы воевали, несколько отличается от того, против которого мы играли в войну на симуляторах»¹¹⁶.

Термин «трансформация обороны» в качестве нового жаргона начал для администрации Буша вытеснять концепцию РВД. Вот как об этом выразился один энтузиаст трансформации обороны: