Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху

Как бы неровно ни крутился приводной ремень, в американскую армию наконец-то проникают лучшие качества современной американской экономики — ее авантюрность, спонтанность и готовность делиться информацией. Как тот тинэйджер, который вырос, копаясь в автомобильных двигателях, помог создать моторизованные армии Второй мировой войны, так и сержанты, привыкшие играть в видеоигры, просматривать вебстраницы и создавать большие таблицы, делают вооруженные силы сегодняшней информационной эры эффективными¹¹⁷.

Дональд Рамсфелд заявлял, что трансформация обороны «нацелена не только на создание нового высокотехнологичного оружия — хотя это несомненно является ее частью. Также она нацелена на новые способы мыслить и новые способы сражаться»¹¹⁸.

Он говорил о «сверхпревосходстве» (overmatching power) в противоположность «подавляющей» силе (overwhelming power):

В XXI веке масса, возможно, уже не наилучшая мера силы в конфликте. Все-таки когда пал Багдад, на суше было чуть более 100 тысяч американских солдат. Генерал Фрэнкс подавил врага не традиционным троекратным преимуществом в массе, но сверхпревзошел врага, используя передовой потенциал инновационных и неожиданных средствД

И все же трудно избежать того вывода, что информационные технологии прививаются сейчас к традиционным взглядам относительно того, каким образом следует применять вооруженные силы, и к традиционным институциональным оборонным структурам. Со времен Второй мировой войны методы изменились не сильно^. Несмотря на происходящую каждые десять лет смену названий (воздушно-наземная операция, революция в военном деле и трансформация обороны), они по-прежнему включают в себя сочетание дальней бомбардировки с воздуха и быстрых наступательных маневров. Само же использование видеоигр предполагает наличие тех геймеров, которые были воспитаны в системе представлений холодной войны.

В случае вторжения в Афганистан на планирование сухопутного наступления с применением обычных вооружений не было времени. Вместо этого ЦРУ получило задачу координирования антиталиб-ских сил, известных как Северный альянс, базировавшихся в основном на севере и северо-востоке. ЦРУ обеспечивало их деньгами, оружием и провиантом, как это делалось во время более ранней войны против советской оккупации. В наземной операции принимали участие силы спецназа, воевавшие бок о бок с афганцами, иногда верхом, и имевшие возможность, используя устройства GPS, вызывать американскую авиацию, наносившую мощные воздушные удары.

При вторжении в Ирак предпринятые действия во многом опирались на американское информационное преимущество. Коалиционные силы были в состоянии обрабатывать информацию, получаемую и со спутниковых снимков, и из сообщений с земли, поэтому беспроводная система Интернет в любой момент могла показать дислокацию войск, где вражеские силы имели красный цвет, а свои — синий. Известный как Force XXI Battle Command, Brigade and Below [Концепция боевого командования и управления для сил XXI века на уровне бригады и ниже], данный комплекс был установлен практически на каждую боевую машину. Это позволяло непосредственно уничтожать силы «красных» с воздуха. Макс Бут указывает на то, что в начале Второй мировой войны Германия справилась с разгромом Франции, Нидерландов и Бельгии за 44 дня, потеряв «только лишь» 27 тысяч человек (кавычки его); если сравнивать с сегодняшним днем, вторжение в Ирак заняло у американцев и британцев 26 дней, а это страна с территорией в три четверти площади Франции, и стоило им смерти 161 человека [многие из этого числа погибли под своим же огнем, на военном жаргоне — «синие по синим» (blue on blue)].

Обе войны изображались как мощные моральные крестовые походы. В американском мышлении эпохи холодной войны всегда присутствовал идеалистический лейтмотив. «Ось зла» Буша — отзвук «империи зла» Рональда Рейгана. Основной посыл состоит здесь в том, что Америка — это не нация, а некое общее дело, с миссией обратить остальной мир к американской мечте и избавить мир от врагов. Эти войны были представлены с точки зрения «Войны против терроризма» — глобального конфликта, не менее амбициозного и далеко идущего, чем была холодная война, замысел которого предполагает установление нового мирового порядка. «Спокойствие Америки и мир на планете мы не отдадим на милость кучки безумных террористов и тиранов,—сказал Буш, выступая на церемонии выпуска в Вест-Пойнте 1 июня 2002 года,— мы избавим нашу страну и мир от этой темной угрозы»^. И он же в своей победной речи на авианосце «Авраам Линкольн» описал «освобождение Ирака» как «решительный шаг вперед в кампании против террористов» 14.