Новые крылья

С утра телефонировал Демианову. Вероятно, поднял его с постели. Он был растерян, но очень обрадовался. Я тоже потерялся, не всё, что хотел, сказал ему. Как чудесно, что можно вызвать по телефону в любую минуту и услышать дорогого человека за тысячи верст. Навещая знакомых, Вольт. повсюду раструбил о своем новом начинании. Кем-то из них рекомендованный, явился к нему человек. Странный, неопрятно одетый, с выпученными глазами и коричневым лицом, морфинист что ли? Фамилию я не расслышал. Много пил водки, не пьянея, сбивчиво и скоро говорил о новом театральном искусстве. Вольтер от него в восторге, уверяет, что тот гений. Ап.Григ. не вылезает из ресторана, туда непрерывно кто-то приезжает, и всё его знакомые. Я отпросился поехать к Супунову. На квартире его не было, но мне указали, где его мастерская. Разыскивая С., заблудился. Еле выбрался, взяв извозчика и кое-как втолковав ему, куда мне нужно. Но зато на С. впечатление произвел своим приездом потрясающее. Он так удивился, что уронил все, что держал в руках. Пили чай с баранками, весело болтали. Я чувствовал в нем близкого и хорошего товарища. Даже выложил ему пасхальную историю, но так, что оба мы только посмеялись. Может быть, нужно было рассказать по-другому и спросить совета? Да уж ладно. Изложил ему затею Аполлона. С. говорит, что с подобными идеями теперь многие носятся, но, возможно, что именно у Аполлона выйдет что-то путное. Кроме него никто не имеет столько связей среди художников, актеров, музыкантов и литераторов. Не много среди них найдется тех, кому бы Вольтер не помог деньгами или протекцией. Что же еще нужно? Деньги есть, люди отыщутся подходящие. Очень может быть, что выйдет новый театр. Я пожаловался на то, что Ап. только пьянствует в Метрополе, сделал визиты и засел, и, кажется, никуда больше оттуда не собирается. С. заверил меня, что там только и только так подобные дела и начинаются. Позвал меня с собой посмотреть декорации. Вернувшись от С., Аполлона застал на прежнем месте, за тем же занятием, только окружение его изменилось. У себя в номере брал ванну. Лег спокойный и почти счастливый.

Никогда Вы не были мне ближе,

Чем теперь, когда от Вас я далеко.

Ваших глаз и тонких плеч не вижу,

Но представить все могу себе легко.

Никогда мне не были дороже,

Даже сдержанные ваши «нет» и «да».

Телефон приблизить Вас не может,

Но душа моя летит по проводам.

Никогда я с вами не расстанусь,

Даже если вновь придется уезжать.

В помыслах своих так и останусь,

Сидя подле за руку держать.

27 апреля 1910 года (вторник)