Новые люди. Том 1

Мать все-таки сдалась и, взяв обещание, что сын вернется домой с наступлением Червонного года, отправила венценосной дочери несколько птиц. Одна птица не смогла бы унести все наставления леди Стионы, перепоручающей судьбу младшенького.

В Эдинси-Орте в распоряжение Барриона выделили охотничий флигель в королевском парке. Но это не была какая-нибудь деревянная сторожка. Винны использовали этот небольшой замок для неформальных мероприятий. Даже слуги Фюргарта устроились с большим удобством. Многие сквайры из дальних предгорий могли только воображать такой комфорт.

Был устроен прием, как он понимал – в его честь. Но все здесь делалось не так, как дома. В Капертауме поставили бы в большом холле длинные столы на козлах. Насыпали бы на пол чистого речного песка. И по случаю большого веселья за столами сидели бы все приближенные ярла вплоть до главного конюха. Лендлорд не упускал случая увидеть своих людей в непринужденной обстановке. Развязываются языки, и выплескивается все, чем люди дышат каждый день. Да и дружеские попойки связывают людей, даже если иногда в подпитии и случаются стычки между ними. Нельзя ведь просто раз в луну выдать людям серебра и быть уверенным, что они всегда будут готовы пролить кровь за своего господина. Даже в городской посад к дому старосты в такие дни посылали две бочки доброго эля.

А здесь… зал приемов королевского замка поражал воображение: белоснежный мраморный пол, на котором ребристые колонны двумя рядами поддерживают высокий потолок. В центре золотым кольцом свисает люстра, усеянная огнями. Сотни гостей и сотни слуг. Шарканье туфель и шелест одежд…

Фюргарт знал, что на него будет устремлено множество любопытных глаз, и рассеянно смотрел перед собой, ни на чем не задерживая взгляда, слегка улыбался и старался не крутить головой.

Королевский стол, за который посадили и Барриона, стоял на отдельном подиуме в особом алькове. После торжественной части, когда Фюргарта представил собравшимся сам король, юноша уже был готов расслабиться и искал глазами, в какое же блюдо ему впиться. Но начались танцы. Или, как у них это называется, – бал. По просьбе сестры он был вынужден вставать из-за стола и приглашать очередную девицу. Их имена и титулы никак не задерживались в опухшей голове. Музыка была очень громкая и какая-то чересчур звонкая.

Запомнилась только одна полненькая веселая барышня, которая уверенно управляла рисунком их танца и, посмеиваясь, прятала белые зубки за ярким веером. Девица пообещала, что обязательно приснится ему, и спросила, какие у него будут на этот счет пожелания. Он слышал еще дома, как этот прием использовал подвыпивший сквайр, флиртующий с белошвейкой. В ответ Баррион не нашелся что сказать и сделал вид, будто в шуме не расслышал вопроса.

После бала последовала череда королевских вечеров. Какие-то сановники вели с Баррионом беседы, суть которых он не улавливал и даже не пытался. Гостя передавали из рук в руки так, что очень скоро он почувствовал себя словно учебным мечом, захватанным сотней разных рук. К счастью, он догадался сказаться приболевшим, и его наконец на время оставили в покое.

Через одну неполную луну сестра пришла к нему во флигель и, смеясь, уличила в неумелом симулировании. Он взмолился о пощаде.

– Милый братик, я очень хорошо понимаю тебя, – сказала королева. – Чтобы выдержать светскую жизнь на Королевском холме, нужно иметь особое призвание и способности. Поэтому я поселила тебя на краю парка, где вот там – я покажу, есть калиточка. О ней мне рассказал мой милый муж, когда мы только обручились. Через нее можно сбегать в город или, если тебе угодно, – в Заветный лес на охоту. Я пришлю к тебе сокольничего, и ты уж сам разберешься. – Она, смеясь, ухватила его за ухо. – Только обещай, что ты не влипнешь в какую-нибудь историю. Не носи, по крайней мере, никаких вепрей на одежде.

– Зачем мне ваши вепри, – отмахнулся Баррион. – Чем плох наш красный лев? Я знаю, что сейчас из наших земель здесь полно искателей удачи, рыцарей. И лев, наверное, нередко мелькает на улицах. Никто не обратит внимания еще на одного.

– Это столица, братик. Здесь все марки – на застежках и львы, и медведи, и вороны с орлами. – Она смотрела на него искрящимися синими глазами. – Скажи мне, Баррион, что ты ищешь в Эдинси-Орте?

Он пожал плечами. «Если бы я знал…»

Самая западная точка, где смог Баррион побывать, войдя в возраст сознания, был пограничный город Первый Уступ. Сэр Реин, лорд этой окраины, больше известный по прозвищу Медведь, был вассалом его отца. Он женил своего сына и послал письмо вежливости с приглашением. Ярл считал полезным брать в поездки по подвластным землям подрастающих сыновей. Львят нужно было натаскивать с детства. Как натаскивали его самого.

Эльгер тогда недавно женился, и отец оставил его вместо себя в Капертауме. Нужно было показать своего младшего. Пусть гордые медведи увидят фиолетовые глаза мальчика, унаследованные от основательницы рода Эдин. Это хорошо. Нужно напоминать людям, что ими правит дом настоящих Урбантингов – от первого Фюргарта, старшего сына Урбанта.