Новые люди. Том 2

– Все еще может быть, милорд, – сказал Верн. – Мы не знаем, что нас ждет. Только знаю, что впереди – великие изменения, и не время сейчас вести войны между людьми. Пусть даже они живут под разными флагами и носят на одежде разных животных. Вы сомневаетесь в том, что гномий народ когда-либо обитал здесь. Нужно верить в науку, бывали времена, когда короли людей заключали союз с королями гномов. Перед лицом общего извечного врага. Стыдно нам в таком случае, потомкам Урбанта Великого и его славных спутников, быть более несговорчивыми и недальновидными. Проход в неведомое будущее открылся. Мир в ближайшее время изменится больше, чем мы можем представить. Больше, чем мы к этому готовы.

– Я согласен с вами – произошло несчастье, но как это остановить? – спросил Матиуш.

– Откуда эта вражда? Почему ваш отец так легко верит, что его сына погубил ярл Дерик? Хотите, я расскажу вам про Фюргартов? То, что знаю я? Ведь все они были моими учениками, и я знаю их с малолетства. Я не стану кривить душой против правды. Узнав их, как я, вы другими глазами увидите происходящее…

Верн рассказал ему и о ярле Дерике, и о его старшем сыне Эльгере. О том, какой прямой и открытый характер у молодого эрла. Конечно, Эльгер бывает жестковат в общении, часто нетерпелив и даже порою нетерпим, но зато искренен в своих словах. Всегда можно быть уверенным в том, что эрл говорит то, что думает. А с таким человеком можно иметь дело.

Затем перешел к младшему сыну – Барриону Фюргарту. Здесь Матиуш уже слушал внимательнее: фиолетовоглазый рыцарь с холодным лицом произвел на него необычайное впечатление, и он хотел понять, что может скрывать эта его маска. Не всегда же он ее носил. Ведь и он был когда-то ребенком. Краешек настоящего лица Барриона он, кажется, успел увидеть во время их последней встречи на дороге. И Матиушу показалось, что такой человек мог бы стать ему хорошим приятелем…

– Закрытость Барриона не случайна… – говорил мейстер негромко.

Он наклонил голову, оперся костлявыми локтями на свои колени и как будто рассказывал это себе, а не своему собеседнику.

– У мальчика всегда была непреодолимая тяга к правильным поступкам. Временами доходящая даже до чрезмерной, болезненной щепетильности. Я иногда думаю, что это может быть связано со смертью его матери – леди Стионы. Ведь это возможно. Потому что он начал меняться именно в те тяжелые дни. Если он вдруг решил, что ее уход как-то связан с каким-нибудь его детским проступком, если он винил себя… И если он из этого вывел для себя правило жизни… А затем… Сложно человеку, не идущему на компромиссы, быть всеобщим любимцем. Как это все-таки странно, что человек, который верен чистым принципам, должен выстраивать вокруг себя броню отчуждения от остальных людей. Носитель твердых убеждений всегда становится мишенью. Почему так? Остальные словно пытаются убедить всех и увериться сами, что настоящее рыцарство… и их носитель не содержат в себе ничего, кроме вычурной позы. А Баррион – именно настоящий рыцарь. Один из таких, как в этих старых книгах.

Мейстер Верн указал на полки армариума.

Но больше всего с бесконечной теплотой старик рассказывал о младшей дочери Дерика – Селите. Для Матиуша было очевидно, что принцесса для мейстера была любимицей.

Хотя Ардо видел ее только мельком на стене перед штурмом Капертаума, ему отчего-то было нескучно слушать все эти обильные похвалы, которые старики извечно направляют в адрес своих внучек. Мейстер и относился к своей ученице именно как восторженный дедушка и хотел, чтобы это чувство разделил с ним и Матиуш.

– Конечно, обычное устройство нашего общества таково, что девочку прежде всего готовят быть женой и матерью, высокое положение они занимают редко и случайно. Опять же если это происходит, то чаще через брак. Науки – не для них, ремесло – тоже нет, – говорил Верн. – Разве что только допускается увлечение каким-нибудь искусством. Для забавы… Если правда то, что я слышал о городе новых людей, возможно совершенно другое состояние дел. У них девушка может нацеливаться почти на любую для себя роль в жизни. Вы, может быть, предвзято относитесь ко всему женскому роду, это обычное дело, но я верю, что у Селиты большое будущее. Помяните мое слово. Девочка может мечтать не только о встрече с прекрасным принцем. Вы это допускаете? Она может хотеть вышить свой, ни на что не похожий рисунок на ткани мироздания. У принцессы удивительно пытливый ум, совершенно как у шустрого любознательного мальчишки. Вот, судите сами – пожалуй, никто не знает все уголки твердыни так, как она. Все каменные ловушки, скрытые переходы…

– Куда же она так ловко пропала при штурме? – спросил Матиуш.

Старик оборвал себя на полуслове и, словно очнувшись, посмотрел на собеседника настороженным взглядом.