Новые мелодии печальных оркестров

Но за кого выйти – это другой вопрос. Имелся молодой человек, проводивший время в постоянных переездах из Лондона в Чикаго и обратно, участник соревнований по гольфу. Избрав его, она могла бы, по крайней мере, твердо рассчитывать на свидания с мужем всякий раз, когда он будет проезжать через Нью-Йорк. Имелся Макс Ван Камп, как она думала, человек ненадежный, но с приятными чертами лица, похожего на сделанный наспех набросок. Имелся подозрительный тип по фамилии Странглер, игравший в поло; от него можно было ожидать, что он, подобно героям Этель М. Делл, станет охаживать супругу тростью для верховой езды. И имелся еще Расселл Кодман, правая рука ее отца, молодой человек с перспективами, который нравился ей больше всех других.

Во многих отношениях Расселл Кодман напоминал ее отца: неторопливый тугодум, склонный к полноте; может быть, за эти качества Генри Маккомас и стал отличать его с самого начала. Манеры у него были искренние, улыбка решительная и сердечная, а к Гонории он проникся интересом с самого первого раза, когда, три года назад, увидел, как она входила в контору отца. Пока что, впрочем, он не сделал Гонории предложения, на что она досадовала, однако же не могла не ценить: прежде чем пригласить ее в спутницы жизни, он хотел обеспечить себе независимость и успех. Макс Ван Камп, напротив, раз десять предлагал ей руку и сердце. Он был эдакий живчик с подвижным умом, молодой человек из современных, голова у него всегда полнилась замыслами, которые не продвигались дальше мусорной корзинки Маккомаса; один из тех удивительных бродяг от бизнеса, что кочуют с места на место, подобно средневековым менестрелям, умудряясь все же сохранять поступательный характер движения. В конторе Маккомаса он появился год назад с рекомендательным письмом от приятеля шефа.

– И как долго вы проработали у мистера Хейнсона? – спросил Маккомас, пробежав глазами письмо.

– Не могу сказать, чтобы я у него работал.

– Что ж, как долго вы с ним знакомы?

– Собственно, я не имел этого удовольствия, – признался Ван Камп. – Этим письмом меня обеспечил другой человек – Хорэс О’Салливан. Я работал на мистера О’Салливана, мистер Хейнсон дружил с братом мистера О’Салливана, и я слышал, что мистер Хейнсон знаком с вами.

– И это вы называете рекомендацией? – развеселился Маккомас.

– Ну, сэр… деньги всегда деньги, неважно, через сколько рук они прошли. Если бы не нашлось человека, который в меня верит, я не принес бы вообще никакого письма.

Ван Камп был принят. На какую должность – не знали долгое время ни он сам, ни его наниматель, ни кто-либо еще в конторе. Маккомас тогда интересовался экспортом, девелоперской деятельностью и, на будущее, изучал возможность применить в других областях идею фирменных магазинов.

Ван Камп сочинял рекламу, обследовал объекты собственности и выполнял неопределенные обязанности, которые можно обозначить фразой: «А этим пусть займется Ван Камп». Нельзя было отделаться от впечатления, что он шумит и усердствует больше, чем необходимо; иные, наблюдая его крикливость и зачастую ненужную суету, называли Ван Кампа шарлатаном, не имеющим за душой ничего, кроме ошибок.

– Да что с вами, молодежью, происходит? – сказал ему однажды Генри Маккомас. – Похоже, бизнес для вас – это такой вид трюкачества, изобретенный где-то в тысяча девятьсот десятых, а прежде неизвестный. Чтобы рассмотреть какое-нибудь деловое предложение, ты непременно должен перевести его на свой собственный новейший язык. Что ты разумеешь, говоря, что хочешь «продать» мне какое-то предложение? Хочешь его высказать – или просишь за него денег?

– Это просто фигура речи, мистер Маккомас.

– Тогда не внушай себе ничего сверх этого. Деловой ум – это самый обычный ум, обусловленный твоими собственными способностями. И ничего больше.

– То же самое говорил мистер Кодман, – кротко согласился Макс Ван Камп.

– Вероятно, он прав. Послушай… – Маккомас прищурил глаза. – Как ты отнесешься к тому, чтобы устроить небольшое соревнование между тобой и этим джентльменом? Победителю я назначу премию в пять тысяч долларов.

– С большой радостью, мистер Маккомас.

– Отлично. Тогда вот что. У нас имеются розничные магазины скобяных товаров во всех городах Огайо и Индианы с населением свыше тысячи человек. Некий парень по фамилии Мактиг позаимствовал эту идею – он взялся за города с населением от двадцати тысяч, и теперь у него сеть больше моей. Я хочу оспорить его первенство в таких городах. Кодман отправился в Огайо. Ты, скажем, возьмешь себе Индиану. Пробудешь там полтора месяца. Посетишь в этом штате все города с населением крупнее двадцати тысяч, найдешь лучшие магазины скобяных товаров и купишь их.

– А что, если лучший купить не получится?

– Делай что сможешь. Время терять нельзя, этот Мактиг здорово нас опередил. Сможешь выехать сегодня же?

Маккомас стал давать следующие инструкции – Ван Камп ерзал от нетерпения. Он уже усвоил, что от него требуется, и торопился в путь. Но прежде он хотел в очередной раз задать Гонории Маккомас тот же вопрос.