Новые мосты

Седло было шикарным. В таком и королеве ездить не зазорно. Удобное, легкое, изящное, с богатой отделкой… хоть ты на водовозную клячу надень! И та в нем заиграет!

Вот этот подарок Адриенна приняла. Это седло, предмет неодушевленный! Его можно возить с собой, можно оставить, оно страдать не будет. А араец…

Нет, Адриенна не считала, что может отвечать за живое существо. С собой бы разобраться, а то кто знает, что ждет ее завтра? Через пять лет?

И брать ответственность за кого-то еще?

С нее хватит и Джачинты с Анжело!

* * *

Утром дан Каттанео спустился в общий зал. Настроение было чудесным, самочувствие тоже. Вчера он прекрасно провел время, убедился, что съездил не зря, да и… Чернышу тоже полезно! В поездке конь постепенно тренировался, восстанавливал силы, укреплял ослабевшие мышцы и при этом не перетруждался. В самый раз!

Дана Адриенна тоже оказалась чудесным человеком, ее отец был весьма любезен, все было просто прекрасно. Да и вообще, стоит поддерживать знакомство.

Неважно, что они далеко живут.

Люди дана Антонио уже успели побывать на конюшне и шепнули на ушко дану, что стоит подружиться. Мол, лошади – чудо! Те, что на продажу, так тоже… не арайцы, конечно, но сразу видно – крепкие, неприхотливые, умные. Себе таких купить за радость будет!

Будем дружить!

Дан Каттанео устроился за столом и махнул слуге, привлекая внимание. Тот сразу же засуетился.

Овсянка была выше всяких похвал, масло, мед, ветчина, сыр, свежевыпеченный хлеб… да, без особых изысков, но принимали здесь замечательно.

– Мама, а дядя вчера приехал?

– Да, Анжело.

– Мамочка, а овсянка будет?

– Да.

– С медом?

– С медом.

Дан Каттанео оглянулся. И – остолбенел.

К столу подходила самая очаровательная женщина из всех, которых он видел.

Или нет? Просто самая очаровательная женщина?

Или – та самая женщина? Единственная и неповторимая. Которая может и не встретиться мужчине, и тогда… тогда его жизнь прожита зря. Но вот она здесь. И Антонио смотрит в ее глаза – и тонет, тонет, забывая себя.

Хрупкий рыжеволосый эльф в сером платье. И с синей лентой в волосах.

И мальчик – тоже с синей лентой.

Это… это то, что он думает? Антонио неловко встал из-за стола, едва не опрокинув на себя миску каши, и поклонился:

– Эданна?

– Джачинта Леони, дан. Мой сын, дан Анжело Леони. К вашим услугам.

– Что вы, эданна! Это я готов в любой момент… то есть… к вашим услугам… и вашего сына…

Язык решительно путался, заплетался и молол какую-то чушь, но Джас решила не обращать внимания на такие мелочи:

– Я рада знакомству, дан?..

– Антонио Каттанео. Дан Каттанео…

– Дан Каттанео. – Его имя звучало на ее губах словно музыка. И Антонио млел.

Почему он не увидел ее вчера? Она только приехала?

– Вы… мы не виделись вчера, эданна?

– Анжело чуточку приболел, мне пришлось сидеть с ним, – улыбнулась Джас. Мужа своего она любила. И сына любила тоже. Поэтому и об истинной причине болезни умолчала.

А если уж честно – не приболел. Просто обожрался.

Леонардо ухаживал, как это принято при дворе, цветы, сладости… только вот Адриенна сладкое не любила. Вообще.

Вот кусочек мяса она бы сгрызла в удовольствие, особенно копченого, а сладости – далеко не всегда. Поэтому все они отправлялись Анжело. Малыш был доволен и счастлив – и лопал так, что за ушами трещало. Но порции-то были рассчитаны на Адриенну! Ребенок попросту обожрался. Но говорить о том, что его вчера пробрал понос, было как-то некорректно.

– Может быть, нужен лекарь? Или какие-то травы? – Дан Антонио готов был пешком бежать до города, лишь бы быть полезным.

Джас улыбнулась:

– Благодарю, дан. Все уже в порядке, так, легкое недомогание. И он больше так не будет, да, Анжело?

– Да, мама.

Определенно будет. А чего те засахаренные груши были такими вкусными? Но об этом лучше умолчать… пока. А то мама по попе надает.

А сейчас овсянка…

И в нее можно только мед. А варенье? А масло? А…

Но мама строго погрозила пальцем. И была права, кстати говоря. После вчерашнего Анжело пару дней стоило пожить без излишеств.

Анжело надулся и полез за стол. Джас подсунула под него подушку.

Дан Каттанео улыбнулся, глядя на все это. И вдруг подумал, что рыжина… и его дети могут тоже быть рыжими. И ему это… нравится?

Определенно!

Ему. Это. Нравится.

– Скажите, эданна, а вы гостите в замке? Вы подруга эданны Сусанны?

– Нет. Я дочь дана Вентурини и личная гостья даны СибЛевран, – чуточку резко ответила Джачинта.

– Простите великодушно. Я не знал…

Антонио прикинул, что у него еще есть с собой. А было, было… так что он подозвал одного из своих людей и шепотом отдал приказание. А сам принялся расспрашивать эданну.

Джас отвечала.

Про Бартоломео она, правда, не рассказывала. С ее слов получалось, что после смерти мужа, после того как от чумы сошел с ума ее деверь, она приехала к отцу. А куда же еще?

Дана СибЛевран оказалась добра и благородна, она приютила Джас.

Антонио подумал, что, видимо, не все так гладко в семье. И решил потихоньку выяснить, что именно не так между даной и эданной.

А пока овсянка. И…

* * *

Долго ждать не пришлось.