Новые мытари

Оно опять вернулось, когда из операционной Голубя повезли по длинному коридору в отделение реанимации. Встречные больные, увидев неподвижное тело, белое как мел лицо с запавшими щеками и закрытыми глазами, безжизненно свисающую руку, подумали, что увозят мертвеца. Стас чувствовал движение каталки и не понимал, что с ним происходит. Он изо всех сил пытался разлепить отяжелевшие веки, но сил не хватало. Ему было очень неудобно от того, что соскользнувшая с клеенки рука затекла и совершенно не подчинялась. "Боже мой, хоть бы кто-нибудь помог поднять руку, неужели никто не видит, как мне неудобно и плохо?" - с мольбой думал Стас. Одна из медсестер, словно услышав его мольбу, поправила руку, но так небрежно, что та снова сползла со скользкой клеенки.

Переливание крови и капельницы с физиологическим раствором сделали свое дело. Силы понемножку возвращались к Голубю. В отделении реанимации, где он находился третьи сутки, все ночи не выключался свет, беспрерывно суетились медсестры. Потеряв представление, когда день, а когда ночь, Стас то забывался на короткое время в странном полубреду, то просыпался от шума и голосов и тогда начинал рассматривать облицованные белым кафелем унылые стены, ряды каталок с неходячими больными, снующие фигуры в белых халатах. В один из таких проблесков он увидел склонившуюся над его животом женскую спину и услышал смеющийся голос:

- Ой, девочки, с этими катетерами для мужиков так намаешься за смену, что дома, со своим-то, уж и не до любви бывает. А этот такой милашка, что даже приятно...

Организм Стаса, исчерпав почти все ресурсы живучести, все-таки выстоял. На пятые сутки его, съежившегося до размеров подростка, перевели в палату. И тут же появился Гораций. Он приволок целую сумку продуктов, которых Стасу, если б не раздал медсестрам и соседям по палате, хватило бы на месяц.

Стас блаженно вслушивался в низкий голос Горация и молча улыбался. Его старый друг, казавшийся огромным и неуклюжим в тесной палате, в то же время был удивительно похож на заботливую клушку, копошащуюся у своего гнезда.

- А тех, кто покушался на тебя, всех переловили, - сообщил Гораций как бы между прочим.

- Кто же это?

- Да нашлись тут одни...Все кончено, ты лежи, не волнуйся, - уклончиво ответил он.

Гораций явно чего-то не договаривал, но Стас не стал настаивать: не хочет - значит есть причина. А дело было в том, что в истории с поимкой преступников Горыныч оказался главным действующим лицом. Узнав о случившемся, он на старинном кавказском кинжале поклялся, что найдет и казнит всех виновных. Но Стас выжил и план мести изменился. Опережая тихоходное следствие, Горыныч предпринял лихую кавалерийскую атаку. Однако действовал вовсе не вслепую основательно перелопатил сведения о тех, кто больше всего мог быть заинтересован в смерти Голубя. Таких оказалось трое: Толстопятов и двое богатеньких фирмачей - давних его соперников, бывших приспешников Шлеп-Ноги. Тайные информаторы Горыныча давно присматривали за ними и в последнее время засекли несколько деловых встреч этой троицы в ресторане. Не остались без внимания и случаи их явной слежки за Голубем. У последышей Шлеп-Ноги была своя "хата", где скрывались исполнители тайных карательных акций против своих соперников и неуступчивых коммерсантов. В эту-то "хату" и решил наведаться ночью Горыныч.

Таранный удар плечом вышиб язычки обоих замков из треснувших дверных накладок. Жильцы оказались сторожкими и не дали застать себя врасплох. Один бросился навстречу с ножом, второй, передернув затвор, выцеливал из пистолета. Резким выпадом в сторону Горыныч перехватил руку с ножом, завернул назад и швырнул нападавшего на того, кто был с пистолетом. Оба упали и тут же были обезоружены. Горыныч расставил их по углам лицом к стене и сказал:

- Порядок. А теперь внимательно следите за моей мыслью. Если скажете, что ничего не знаете о нападении на Голубя, то буду вас бить, пока штаны не намочите. Ну как, начнем?

О кулаках Горыныча ходила дурная слава, но как говорится, пока сам не попробуешь, не поверишь. Парни решили повременить, авось, да что-нибудь выгорит. Первая взбучка прошла вполсилы. Непослушные продолжали выкобениваться. В глазах Горыныча зажглись мрачные огоньки.

- Ну что, ребята? Футболим дальше? Я ведь по-настоящему еще не разогрелся...

Мужики вдавливались в пол, как только приближались его шаги, мычали и вскрикивали.

- Скажу, все скажу, будь ты проклят, - наконец сдался один. "Сукин сын, горилла черномазая", - ругнулся про себя другой, а вслух тоже пообещал стать более общительным. Разговор с каждым порознь вывел на остальных участников заговора против Голубя и на место, где был спрятан нож.

Горыныч позвонил из "хаты" знакомому майору уголовного розыска УВД, которого не раз "выручал" деньгами. В ту же ночь сцапали всю компанию, к утру отыскали и нож.