Новые надежды для мертвецов

- Мамин сожитель. Он бейсболист, играет за "Доджерс". Мама познакомилась с ним два года назад, когда "Доджерс" приехали в Веро-Бич на весенний тренировочный сбор. Он только что пересмотрел условия своего контракта с клубом, и теперь будет ежегодно получать по триста двадцать пять тысяч долларов в течение пяти лет.

- Сколько-сколько?! - не поверил своим ушам Хок.

- Триста двадцать пять тысяч в год, - повторила Сью Эллен.

- Значит, мне не послышалось. Я смутно припоминаю это имя, но не могу вспомнить, как он выглядит. Я в последнее время бейсбол не смотрю, да и команд столько развелось, что всех игроков не упомнишь.

Эйлина вдруг потупила взор и принялась правым мыском чертить на полу замысловатые узоры.

- Он черный, - решилась она наконец.

- Не такой уж он и черный, - возразила сестре Сью Эллен. - Он светлее, чем баскетболисты, например.

- Все равно он черный, - упрямо повторила Эйлина.

- Он светлее Реджи Джексона, - продолжала спорить с сестрой Сью Эллен. - Они оба подарили мне свои цветные фотографии с автографами, так что цвет их кожи можно сравнить.

- А он все равно черный, - тихо произнесла Эйлина, упрямо глядя в пол. - И злой.

- Карли не злой, - опять поспешно поправила сестру Сью Эллен. - Он просто невнимателен к окружающим, потому что в последнее время занят решением серьезных проблем. У него были очень сложные переговоры с руководством клуба по поводу нового контракта. Так мама говорит.

Хок на некоторое время перестал соображать, пытаясь переварить полученную информацию.

- А сколько он очков набирает за сезон? - спросил он, наконец, деликатно прочистив горло.

- Двести девяносто, - сказала Сью Эллен.

- Классный результат, - кивнул Хок. - Он брал вас на стадион во время матчей?

- Карли дал нам абонемент на все тренировочные игры, которые проходили в Веро-Бич.

- А вам нравится бейсбол?

- Не очень. И Карли нам тоже не очень-то нравится. Но мне, слава Богу, в отличие от мамы, замуж за него не выходить, - сказала Сью Эллен.

- Почему же он вам не нравится? - спросил Хок.

- Ну... Вот, например, он как-то пригласил к нам домой на обед своего агента и адвоката, и велел маме сделать к приходу гостей генеральную уборку. Мы с Эйлиной взялись помочь маме, и отдраили весь дом. А потом Карли решил проверить качество нашей работы. Мы все пропылесосили, помыли, даже отпечатки пальцев с дверных ручек отчистили... А Карли встал на стул в углу комнаты, достал свою зажигалку и поджег паутину, которая была совершенно незаметна издали. Конечно, паутина обуглилась, почернела и сразу стала бросаться в глаза. А до этого ее совсем не было видно, честное слово. Про то, что мы везде блеск навели, Карли даже не вспомнил. Ткнул пальцем в обугленную паутину и говорит: "Вы называете это уборкой?" А потом забрал маму на кухню, заставив нас убирать паутину.

- Гад такой, - лаконично выразила свое мнение Эйлина.

- И таких примеров я могу привести целую кучу, пап, - продолжила Сью Эллен. - Хотя, если говорить честно, я не очень-то обращала внимание на его мелкие пакости, потому что если взглянуть на все это со стороны, то, по-моему, Карли просто смешон. Карли нам не нравится потому, что мы не нравимся ему. Я имею в виду нас с Эйлиной, конечно, а не маму. Мы просто мешались у него под ногами, а Карли это не нравилось. Он хотел побыть наедине с мамой, а тут мы все время глаза мозолим...

- Вы знаете содержание этого письма? - спросил Хок, чтобы нарушить повисшую вдруг паузу.

- Не знаем и знать не хотим, - сказала Сью Эллен. - Когда мы ехали сюда на автобусе, то решили, что не позволим вам с мамой разлучать нас с Эйлиной.

Хок сложил листок вчетверо и положил его обратно в конверт.

- Мама сказала вам еще что-нибудь, когда сажала вас в автобус? спросил он.

- Да нет. Велела ни с кем не разговаривать в дороге. Сказала, что остальные наши вещи перешлет попозже. Она была так обрадована предложением Карли, что больше ни о чем толком и думать не могла. Мама, конечно, никогда в этом не признается, но, по-моему, она уже не надеялась, что Карли предложит ей выйти за него замуж. А он взял и предложил. Поэтому мама, естественно, готова была ехать в Калифорнию в ту самую секунду, когда он ей сделал предложение по телефону.

Из бывшей столовой, которая уже много лет выполняла роль чулана, появился Эдди Коэн, волоча за собой раскладушку.

- Эмилио нет дома, - сообщил он. - Я сам сейчас схожу за чистым бельем.

- Не надо, Эдди. Я сам с этим разберусь. И с багажом мы тоже сами управимся, - сказал Хок. - А вы лучше не отлучайтесь от телефона.

Хок зашел в бельевую, взял два комплекта постельного белья, две пары полотенец, вручил их дочкам, а сам подхватил чемоданы и раскладушку.

- Как мистеру Коэну удается управляться с таким огромным отелем в одиночку? - удивленно спросила Эйлина, когда они вошли в лифт.