Новые пирамиды Земли

Я не знаю, почему господин Строгов – кстати, он находится рядом с этим залом (гости зашумели), предлагает возвести одну из трех Цитаделей Культуры именно здесь, на Крите, неподалеку от Белых гор. Но по-моему, лучшего места для европейской Цитадели и придумать невозможно! Кто бы мы не были, в какой бы стране не родились, но у каждого цивилизованного европейца древняя Греция и ее сердце – остров Крит, что называется, в крови. Здесь родился великий Зевс, повелитель людей и богов; здесь родилась Ариадна, здесь в Лабиринте отважный Тезей охотился за ужасным Минотавром… Эта древнейшая колыбель мировой Культуры может получить шанс вынянчить другого младенца, что станет еще более могучим, чем сам Зевс! Честно признаюсь: я счастлив, что оказался причастным к этому историческому событию, хотя бы и в скромной роли ведущего этого аукциона. Да и где мне тягаться с вами: знатными аристократами, банкирами, хозяевами крупных промышленных корпораций, ювелирными королями. Зато мне будет любопытно наблюдать, как тягаться друг с другом станете вы сами.

А сейчас, перед тем, как я объявлю первый лот, вас поприветствует сама Ариадна!

В зале зазвучала старинная музыка. Из-за макета Цитадели появилась Даша, в золотом хитоне. На ее лбу сиял золотой обруч с крупным алмазом. В руках девочка держала чашу Зевса, в которой плавала свеча.

Даша торжественно прошествовала по проходу между креслами, держа чашу Зевса на вытянутых руках. А затем, остановившись возле макета огромного гранитного блока, она повернулась к залу. Многие не сдержали восхищенных восклицаний. Да, эта девочка могла быть юной Ариадной! Ее удивительная, истинно греческая красота, большие одухотворенные глаза, делали ее похожей на богиню.

И тогда Даша запела, и под сводами огромного зала зазвучал древний гимн Зевса. Искушенные, все повидавшие и даже пресыщенные участники аукциона как завороженные следили за новоявленно богиней. Они никогда прежде не видели Дашу, и ее голос был им незнаком. Но вскоре каждому уже казалось, что эту девушку они знали уже очень давно.

Когда Даша замолчала, в зале повисла тишина. А затем Донаротти вышел, вернее, выбежал из-за стола, и низко поклонившись, поцеловал руку смущенной девушке.

– Воистину, сегодня день чудес! – взволнованно произнес он. – Кто ты, чудесное дитя? Откуда пришла в наш грешный мир?.. Мне сказали, что тебя зовут Дарьяра, но ведь ты – сама царица Ариадна!

И только тогда в зале раздались аплодисменты. Даша едва удержалась от слез. Она поставила чашу Зевса на столик рядом с гранитным блоком и торопливо исчезла в боковой двери.

В соседнем зале сидели Вольга, Настя, родители и Андрон с Виктором. Перед ними находилась не стена, а скрытое зеркало, которое давало возможность видеть все происходящее в зале, не привлекая себе внимание. Так захотел Вольга.

Родители Даши могли разместиться либо на лоджии вместе с Ильей и его супругой, либо где-нибудь в зале. Алина Николаевна до последнего момента хотела устроиться в первом ряду, пусть даже на обычном стуле. Но увидев многочисленных дам в роскошных, очень дорогих туалетах, сразу же передумала.

Едва Даша закрыла за собой дверь, как Андрон бросился к ней с огромным букетом белых лилий в руке. Упав на колени, он протянул цветы девушке.

– Ты воистину богиня! – прочувственно воскликнул он.

Мама и отец, разумеется, сияли от счастья. Им было очевидно – этот день стал рождением будущей всемирно знаменитой певицы.

Даша вырвалась из их объятий и подбежала к Вольге. Тот расхаживал по маленькой комнате, не скрывая своего волнения.

Обняв девушку, он поцеловал ее в лоб, сказал «Поздравляю!», а затем достал из внутреннего кармана бархатную коробочку. В ней лежало изящное кольцо из платины, с большим, потрясающей красоты изумрудом.

– Это очень редкий изумруд, цвета морской волны, – смущенно улыбнувшись, объяснил Вольга. – Надеюсь, он принесет тебе счастье!

Даша тотчас надела кольцо на безымянный палец левой руки – там, где обычно носят лишь только венчальные кольца.

Алина Николаевна заметила ошибку дочери, но поправлять ее не стала. Она все понимала.

Между тем в зале наступил решающий момент. Донаротти почувствовал, что клиенты уже вполне созрели, и пора собирать плоды.

Он воздел руки вверх и с пафосом произнес:

– Явись, о великая Башня!

В воздухе появилась голографическое изображение европейской Цитадели, вернее того самого макета, что стоял в конце зала. Макет быстро окутал серебристый туман, а когда он рассеялся, то перед удивленными зрителями появилась как бы телевизионное изображение самой Башни. Вокруг нее раскинулась огромная площадь, которую постепенно стали заполнять фонтаны, скульптуры, и толпы людей. Многие подходили к основанию Башни и, прогуливаясь вдоль ее гигантского основания, с интересом что-то разглядывали.

Изображение резко укрупнилось, и участники аукциона наконец-то поняли, что же так интересовало многочисленных туристов. Основание гигантской Башни было построено из точно также циклопических гранитных блоков, как тот, что ныне стоял на платформе возле входа в выставочный зал.

Донаротти сказал: