Новые пирамиды Земли

Посох мой, моя свобода –
Сердцевина бытия,
Скоро ли истиной народа
Станет истина моя?

Я земле не поклонился,

Прежде, чем себя нашел;
Посох взял, развеселился.
И в далекий мир пошел.
А снега на черных пашнях
Не растают никогда,
И печаль моих домашних
Мне по-прежнему чужда.

Снег растает на утесах,

Солнцем истины палим.
Прав народ, вручивший посох
Мне, увидевшему Рим!

(О.Мандельштам)

Выехав на тракт, Мойша остановил повозку и, повернувшись, поклонился славному Израэлю, бывшему городу Костроме.

– Не поминай меня лихом, жена Мара! Не плачьте дочери, Сара, Ирина и Варвара. Ваш добрый Мойша сполна выполнил свой отцовский долг. Все вы выданы замуж за богатых и уважаемых людей. Каждой я оставил хорошее наследство, каждой купил по дому и по хорошей машине. У всех на банковских счетах денег столько, что хватит не только вам, но и вашим детям и внукам. Счастья всем вам и процветания! А если станет вам невмочь в славном городе Израэль, то в Земле Обетованной, в священном городе Иерусалиме, ждут вас хорошие квартиры. Ваш добрый Мойша обо всем подумал и обо всех позаботился. А теперь настала пора позаботиться о душе, ибо она у меня болит. Эй, Багир, пошел, чего заснул!

Весь день Мойша ехал по тракту, что вел на север, в сторону Инь-Дзяо, некогда города Вологда. Трижды ему попадались встречные автомобили, и ученый горьким опытом Мойша заранее доставал из-под сиденья обрез. Но машины с грохотом и лязгом проносились мимо, и каждый раз пожилой еврей облегченно переводил дыхание и крестился так, как это было принято у православных. Разбой на дорогах с каждым годом становился все более обычным делом, и если бы не катастрофическая нехватка в стране патронов, то путешествия вообще были бы невозможны. А так ничего, терпимо.

Днем, после короткого, но сильного дождя, намокшая повозка выехала на главную улицу какой-то большой деревни. Табличка у дороги покосилась и так выцвела, что названия Мойша так и не смог прочитать. Да и что за важность? Все равно деревня давно умерла. По улицам бродили дикие рыжие кошки, на обвалившихся крышах домов росли молоденькие березки. Проезжая мимо бывшего православного храма Мойша встал со стремян и перекрестившись, поклонился. Больно было глядеть на обшарпанные стены с неприличными надписями, сделанными по белому углем, и особенно на ребра разоренных куполов, с которых была варварски содрана вся медь.