Новые приключения Гомера Прайса. Сентербергские истории

Так вот, золото – штука очень тяжёлая, и эти мешочки у Попрыгунчика весили всё больше, и ремень вместе со штанами болтался у него где-то на бёдрах. А рубашка взмывала вверх каждый раз, когда он перепрыгивал через ручей. Мешочки весили всё больше и больше, но Попрыгунчика это совершенно не волновало. Он промывал, копил и прыгал сначала с той стороны ручья, что был ближе к скале, потом – с другой. И вот сижу я как-то у нашего ручейка, и вдруг мне в голову приходит блестящая идея.

– Попрыгунчик, – говорю я ему, – такая водичка хорошая, я, пожалуй, искупаюсь.

– Чего?! – удивился Попрыгунчик и посмотрел на меня так, будто я совсем умом тронулся. – Да мы с тобой тут моем золото не больше четырёх месяцев, и я точно помню, что ты принимал ванну накануне нашего отъезда из Огайо.

– И нечего, малышня, смеяться, – сказал дедушка Герк Гомеру, Фредди, Джинни Ли и всем остальным детям, которые фыркали и хихикали. – Тогда мыло было не то что сейчас. Оно, может, было и не в такой красивой упаковке, зато, Господь свидетель, если уж ты им что-нибудь помыл, это что-нибудь оставалось чистым.

Мистер Габби уже открыл рот, чтобы возразить дедушке Гераклу, но, заметив блеск в его глазах, передумал.

– Да, – сказал я, – продолжил дедушка Геракл, – приму-ка я ванну. Снял одежду и вошёл в воду. – Давай со мной, – крикнул я Попрыгунчику на ту сторону ручья, – вода что надо! Попрыгунчик молча помотал головой, выковырял ещё один самородок из своего лотка и положил его в маленький кожаный мешочек на поясе. Потом он перепрыгнул на другой берег и снова начал промывать золото. Я плескался в своё удовольствие и смотрел, как Попрыгунчик намывает самородок с одной стороны ручья, потом прыгает и намывает ещё один – с другой. Потом он продвинулся вверх по течению и начал всё сначала.

– Попрыгунчик, – закричал я, – ты бы спустился вниз по течению, а то я купаюсь в грязи, которая из твоего лотка выливается.

Попрыгунчик попрыгал вниз по течению. Ну и беспокойный же был парень! Допрыгав до места, где я купался, он вдруг остановился, переминаясь с ноги на ногу и теребя пуговицы на рубашке.

– Что, приятная водичка? – спросил он.

– Не то слово, присоединяйся! – ответил я.

– Ну, мне бы, конечно, хотелось, но я, пожалуй, не буду, а то простужусь ещё, – сказал Попрыгунчик, продолжая мяться на берегу.

Вот оно как. И тут я понял, что к чему! Попрыгунчик просто боялся, что если он пойдёт купаться и снимет свой пояс с мешочками хоть на минуту, его кто-нибудь обязательно сопрёт. Я же говорю, никогда не угадаешь, как золото повлияет на человека. Бедный Попрыгунчик, судя по всему, уже и во мне начал сомневаться. Я сел посередь ручья к нему спиной и сказал:

– Попрыгунчик, я закрою глаза и не открою их, пока ты не скажешь, что можно. А ты выбери какие-нибудь кусты, зарой там свой пояс с мешочками и спокойно иди купаться.

Я слышал, как он там возится в кустах, а потом он закричал: «Готово!» Я повернулся и увидел, как Попрыгунчик торопится к берегу без своего пояса. Он снял одежду и зашёл в воду. Я не знаю, то ли галька впивалась ему в ноги, то ли просто от нервов, но он, видимо, решил, что лучше зайти с другого берега. В общем, Попрыгунчик прыгнул! Божечки мои, вот это был прыжок! Я сидел в воде и видел, как Попрыгунчик Мак-Туд взмыл в воздух, он поднимался всё выше и выше и наконец приземлился, что твой голубь, прямо на вершине скалы. Подпрыгнул на триста футов[3], как через ступеньку перескочил.

– Да-да, так всё и было! – сказал дедушка Геракл громко, чтобы перекрыть восхищённый гул. – Да-да, Попрыгунчик Мак-Туд прыгал туда-сюда через этот ручеёк почти четыре месяца, и с каждым прыжком золото, которое он копил в своих мешочках на поясе, становилось тяжелее на один – два самородка. Когда ты постоянно тренируешься прыгать с тяжёлым весом на поясе, то, если снять его, можно и взлететь. И это ещё не всё, – заторопился дедушка Геракл, – Попрыгунчик Мак-Туд сидел там, на этой трехсотфутовой отвесной скале, абсолютно голый. Он не мог спрыгнуть и не мог слезть! Где-то милях в двадцати на север была тропа, по которой можно сойти, но прежде, чем он добрался бы до неё, он бы весь покрылся волдырями. Я попытался кинуть ему верёвку, но никак не мог добросить до вершины скалы. А Попрыгунчик уже начал жаловаться, что очень уж солнце припекает.

– Спрячься в тени какого-нибудь куста, а я придумаю, как тебя оттуда достать, – крикнул я.

Если Попрыгунчик дотуда допрыгнул, я тоже смогу, прикинул я. Надо только подготовиться и попрыгать туда-сюда вдоль ручья, с каждым прыжком поднимая чуть больше веса. У Попрыгунчика, конечно, ушла куча времени, прежде чем он совершил свой большой прыжок. Но он то и дело останавливался, чтобы мыть золото. Я прикинул, что если буду только прыгать, а вместо самородков класть в карманы камни, то Попрыгунчик оглянуться не успеет, а я уже на скале. Понимаете, счёт шёл на часы. Он же там, бедняга, был на жаре, без еды и воды.