Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

Мы очутились в холле, где наш клиент перед уходом передавал жене нашу просьбу. Холмс между тем перебирал лежащие на подносе визитные карточки. Одна из них явно его взволновала.

– Мутные воды, дорогой мой друг, начинают проясняться! – весело сказал он, широко улыбнувшись.

Нас опять препроводили в гостиную, куда леди Дарлингтон велела принести нам кофе. Теперь она как будто успокоилась, держалась свободно, сдержанно, с полным самообладанием.

– Вы не так любите живопись, как любит ее ваш супруг, не правда ли, леди Дарлингтон?

– Живопись – это его страсть. Сравняться с ним в преданности искусству я не могу и помыслить. Его общественное положение и должность отнимают у него много сил, в то время как живопись дает ему отраду в жизни и возможность передышки.

– Вы не заходите в галерею?

– Никогда.

– Ну а ваш сын?

– Руперт? – При упоминании о сыне черты ее смягчились, а губы тронула нежная улыбка. – Он увлекается тем, чем обычно увлекаются юноши его возраста, а старая живопись в число таких увлечений не входит.

– Он член клуба “Пандора”.

Леди Дарлингтон искоса взглянула на Холмса.

– Он… да, возможно. Он не всегда делится со мной тем, где и как проводит досуг.

– И с кем он его проводит. С лордом Артуром Бичемом, например, не так ли?

– А чем настораживает вас лорд Артур?

– О нем ходят разные толки.

– Возможно, среди людей, с которыми тесно общаетесь вы, мистер Холмс. Не надо слушать горничных и садовников. Лорд Артур – весьма приятный джентльмен, но он лишь один из многочисленных знакомых Руперта. А теперь, если у вас больше нет вопросов…

– Последний, леди Дарлингтон. Кто имеет ключ от галереи?

– Ключ от нее только один, и муж его никому не дает. Он носит его с собой на цепочке от часов.

– Благодарю. Большое спасибо.

Когда, сопровождаемые угрюмым и дряхлым стариком дворецким, мы покидали дом лорда Дарлингтона, то у дверей столкнулись с новым визитером – румяным и полноватым мужчиной. Он любезно улыбнулся Холмсу как знакомому и обменялся с ним рукопожатием. Наклонившись к его уху, Холмс шепнул ему что-то, после чего мы пешком направились на Бейкер-стрит.

– Пройдемся, – решительно распорядился мой друг. – Мне требуется свежий воздух и разминка.

– Разумеется, – с готовностью подхватил я и тут же добавил: – Полагаю, полнокровный джентльмен, встреченный нами на пороге, был Хилари Стелбрасс, вызванный подтвердить подлинность Гранвиля?

– Вы совершенно правы. И я дал ему маленький совет, который может оказаться весьма благотворным для него, как, разумеется, и для нас. Впрочем, время покажет.

– Чем вам так досадили лорд Артур Бичем и клуб “Пандора”? Все ваши замечания относительно них звучали весьма недвусмысленно.

Холмс так и расцвел улыбкой:

– Недвусмысленно, говорите? Вольно ж кому-то было так опрометчиво оставлять на виду визитную карту этого джентльмена! В противовес мнению о нем леди Дарлингтон, репутация, которой пользуется лорд Артур, очень сомнительна. Он безнравственен, а жизнь его и поступки заслуживают пристального внимания полиции. Скотленд-Ярд давно приглядывает за клубом “Пандора”, уже некоторое время служащим Бичему прикрытием для его неприглядных дел. Там не раз творились гнусности.

– Какую же наивность проявляет леди Дарлингтон, считая этого Бичема подходящей компанией для сына!

– Какую же наивность проявляете вы, Ватсон, допуская подобную мысль!

Я не стал обдумывать эту брошенную вскользь загадочную фразу.

– Вы считаете Бичема причастным к этой истории с картиной?

– Считаю. Однако не знаю пока ни целей его в ней участия, ни того, кто еще в нее втянут. Однако у меня сложилась некая версия, проверкой которой я собираюсь заняться сегодня вечером.

После поданного миссис Хадсон скромного обеда Холмс производил какие-то химические опыты, отчего воздух наполнился запахами не очень приятными. Я же отвечал на письма и готовил заметки в медицинский журнал. С наступлением сумерек Холмс удалился в свою комнату, откуда появился через сорок пять минут в преображенном виде. На нем был фрак, но худая и стройная его фигура стала заметно толще, и он мог бы показаться даже пухлым. Щеки его пылали румянцем, верхнюю губу обрамляла щеточка усов, а в глазу поблескивал монокль. Нанесенные легкими штрихами изменения внешности были не так уж явны, но моего друга и квартирного компаньона они превратили в совершенно другого человека.

– Я полностью готов провести вечер в клубе “Пандора”, – объявил он, и было странно слышать от незнакомца слова, произнесенные знакомым голосом. – После всех укоров вам за то, что вы так безрассудно спустили ваши наградные на сомнительные торфяные разработки, я вынужден быть крайне осторожен, чтоб не проиграть слишком много.

– Я так понимаю, что вечером вы в моих услугах и помощи не нуждаетесь?

– Позднее, мой мальчик, они мне понадобятся, но сегодня вечером мне придется действовать или, лучше сказать, вести наблюдение в одиночку.