Новые приключения в Стране Литературных Героев

Гена. А что? И поверну!

На первый (и, как сейчас выяснится, обманчивый) взгляд никакого поворота тем не менее не вышло. Тонкий продолжает болтать все с той же радостной беспечностью.

Тонкий. Да, теперь здесь буду служить. Начальник, го­ворят, скотина: ну да черт с ним! Уживусь как-нибудь. Однофа­милец он твой. Ну а ты как? Небось уж статский? А?

Вот теперь уже ясно: поворот произошел. Толстого как под­менили, впрочем, даже и без всякого «как». Он напыжива­ется, и голос его становится начальственно-басовитым.

Толстый. Тэк-с... Так это вы, стало быть, секретарем ко мне назначены? Поздно, милостивый государь, на службу являетесь! Поздно-с!

Тонкий(лепечет в полной растерянности). Вв... вы? Это вы?.. Я, ваше превосходительство... Я, ваше превосходитель­ство... Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства и в такие магнаты-с! Хи-хи-с!

Толстый(раздельно, как будто что-то диктует). Не – следует – опаздывать!

Тонкий. Извините, ваше-ство, не мог к сроку прибыть-с, потому жена, вот, была больна... Луиза вот... лютеранка... Не повторится, ваше-ство...

Толстый. Надеюсь, милостивый государь. Надеюсь. Прощайте. Завтра на службу прошу. Да-с!

Разговор кончен, и толстый с тонким могут остаться где-то там, на своем вокзале. Гене они больше не нужны. Но стран­ное дело: совершив то, чего ему хотелось, он не торопится торжествовать победу.

Профессор. Ну? Доволен таким поворотом?

Гена. Даже не знаю, Архип Архипыч. Честно говорю. Вроде бы я все правильно придумал, ведь так должно было серьезнее получиться. Глубже! Тут уже не просто два каких-то добрячка разговаривают, а... Видали этого толстого? Вон какой грозный! Сразу видно – самодур. Уж тут-то тонкому есть отчего перепугаться: такой начальник ему спуску не даст!

Профессор. И все же, как я замечаю, ты чем-то не­доволен?

Гена. В том-то и дело! Как-то сразу скучнее стало. Как-то...

Профессор. Может быть, ты хочешь сказать: прими­тивнее?

Гена. Да что-то в этом роде. (Самокритично.) Нет, я тут маху дал. Признаюсь.

Профессор. За честность хвалю. Только почему – ты?

Гена. А кто же еще?

Профессор. Антон Павлович Чехов. Вернее, пока еще Антоша Чехонте... Да, да! Я тебя не разыгрываю. Ты, что ты сей­час увидел и услышал, – это самый первый вариант рассказа «Толстый и тонкий», появившийся за подписью «А. Чехонте» в журнале «Осколки». В 1883 году. А уже через три года Чехов вернулся к рассказу, переделал его и потом, позже, продолжал переделывать и редактировать.

Гена (его это известие явно приободрило). Вы серьезно? Значит, так у самого Чехова было? Выходит, я все-таки...

Профессор. Не заносись! Чехов как-никак, переделав рассказ, улучшил его, а ты, дружок, поступил совсем наоборот. Взял прекрасное, совершенное, отточенное произведение – и во что его превратил?

Гена. Но я же хотел как лучше! Серьезнее!

Профессор. Ах, Гена, Гена! В том-то и секрет, что первый вариант рассказа «Толстый и тонкий» одновремен­но... понимаешь, одновременно и менее смешон и менее серьезен.

Гена. Как же так может быть?

Профессор. Очень просто. Видишь ли... А впрочем, к чему слова? На место действия! Только теперь – шалишь! На место того действия, которое происходит в окончательной редак­ции рассказа. По Чехову!

Слыхали, конечно, как перематывается в обратную сторону магнитофонная лента? Вот и здесь – тот же надрывный звук, пока профессор не решает прервать его и вернуть героев в прежнее положение.

Тонкий(как ни в чем не бывало). Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведен по тому же ведомству... Здесь буду служить. Ну а ты как? Не­бось уже статский? А?

Толстый(добродушно). Нет, милый мой, поднимай по­выше. Я уже до тайного дослужился. Две звезды имею.

Тонкий(вот с ним, в отличие от толстого, происходит та же метаморфоза, что и в ранней редакции). Я, ваше превосхо­дительство... Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства – и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-хи-с!