Новые райские кущи

Павел Егорович предложил дочери иной вариант. Где-то через пару месяцев должны были сдавать новострой из разряда точечной застройки города Москвы. В его финансировании небольшой долей участвовала и компания Октябрьского, отчего в этом доме ей принадлежало несколько квартир. Вот отец и предложил дочери выкупить одну из них у компании по простой схеме: в долгосрочный кредит у самой фирмы. Процент мизерный, выплаты небольшие, кредит долгий, с возможной пролонгацией. А вот первичный взнос и оформление — вот это и был подарок от отца Софье к званию кандидата исторических наук.

Софья обрадовалась не передать как! На тот момент она жила в их «старой» квартире, которая после развода родителей перешла маме.

Спору нет, квартира замечательная! Пять комнат, огромная гостиная, такая же кухня-столовая, два санузла, душевая и ванная комнаты. Изначально это были две квартиры. Родители взяли их в кредит, сделали перепланировку и соединили в одну, исходя из тех соображений, что их четверо, да еще к ним временно перебрались жить родители мамы, и всем нужны отдельные комнаты.

Потом мама вышла за замуж за Игоря Владимировича, родилась Виктория, поселилась с ними ее няня, бабушка с дедом часто приезжали из Воронежа и жили по нескольку месяцев… Честно сказать, такое столпотворение родни (хоть и любимой!) было серьезным испытанием для Сониных нервов и душевного состояния.

И тут — своя квартира. Своя! Сама Софья, будучи реалисткой и перфекционистом, для которого логика и порядок есть суть его натуры и жизни, несколько раз садилась просчитывать вариант ипотеки, но каждый раз отказывалась от этой идеи, понимая, что даже при помощи отца не потянет. Как говорится, не с ее зарплатой.

Но тот вариант, который предложил папа, это было… просто охренительно здорово! И, главное, ей по силам и по финансам! Так что ура!

При наличии в жизненном активе Софьи папы-архитектора и мамы — крутого дизайнера квартира эта стала воплощением и реализацией самого комфортного, самого удобного для Софьи устройства ее быта и радостного душевного равновесия. Папа с мамой расстарались, и теперь у их Сонечки имелся по-настоящему созвучный ей дом, в котором все было устроенно наилучшим для нее образом.

Ну чистая мечта, ежики летучие!

Еще и поэтому Соня не любила и не сильно приветствовала нашествия в свою девичью обитель разного рода гостей, которые неизменно нарушали упорядоченность течения и устройства ее жизни.

Да только кто ж ее будет спрашивать, приветствует она там что-то или сильно порицает, когда у Софьи Палны имелись в наличии две наглющие, бесшабашные и любимые младшие сестренки-подростки со всеми прелестями пубертатного максимализма?

Немудрено и неудивительно, что Дарья с Викторией, выросшие вместе с младенчества, стали друг для друга самыми родными и близкими подругами, считали себя сестрами и, несмотря на разницу почти в год, совпадая интересами и взглядами на жизнь, частенько увлекались одними и теми же занятиями. Понятное дело, погружаясь в них на пару и во всем друг дружку поддерживая.

Вот и желание завалиться в гости к любимой старшей сестре Софье в любое время, когда им взбредет в голову, эти две малолетние «террористки» воспринимали как само собой разумеющееся дело. Не утруждаясь предварительными звонками, договоренностями или хотя бы сообщением о своем приходе посредством коротенькой эсэмэски типа: «Щас придем! Жди».

Но ровно до той поры, пока не появился в жизни Софьи Ярослав.

В первую же встречу с девчонками Ладников четко, безапелляционно и по пунктам обозначил рамки допустимого девицам и уведомил о новых, введенных для них правилах посещения сестры.

Девчонки впервые заявились к Соне с Ярославом в гости, проникнув в квартиру методом нажатия и не отпускания кнопки звонка, пока им не откроют. Прервав своим появлением предварительные ласки, которыми в этот самый момент с упоением предавались Софья с Ладниковым, с трудом и великой досадой оторвавшиеся друг от друга, чтобы одеться и впустить-таки расшалившуюся «детвору» в дом.

Возмущение свое Соня, по просьбе Ярослава, попридержала, предоставив ему возможность «познакомиться» с родней, расставить жесткие приоритеты и посвятить девочек в новые правила.

Посадив Дашку с Викой на диван, поставив стул напротив жадно рассматривавших его девчонок, посверкивавших глазами от любопытства, азарта и неугомонного озорства, многозначительно помолчав и порассматривав их в ответ несколько давящим, суровым взглядом, Ладников двинул адресную, разъяснительную речь: