Новые семейные обстоятельства

Моя мама в это время ждала Валю в гости – пробовать варенье по новому рецепту. В ожидании соседки посмотрела по телевизору детективный сериал, потом почитала последний детективный бестселлер. Что уж на нее нашло, непонятно, но в местное отделение милиции она ворвалась, сметая все на своем пути. Участковому очень убедительно сообщила, что Валя пропала и, скорее всего, уже лежит мертвая. И она даже знает, кто убийца. Муж – Борис, который художник. Почему убил? А почему Ван Гог себе ухо отрезал? Вот потому и Борис убил свою жену. Участковый, который прекрасно знал и маму, и Бориса, и Валю, задумался. В принципе Борис был не без странностей. Валя тоже немного не в себе – участковый ее помидорами чуть не отравился. Но он все же предложил маме подождать трое суток, а уж потом объявлять пропавшую соседку в розыск. Однако мама мечтала задержать убийцу по горячим следам. Уж не знаю, каким образом ей удалось уговорить участкового, но вскоре она с милицейским нарядом ворвалась в домик художника. Убийца лежал лицом в подушку и храпел. А жертва – живая, хоть и пьяная вдрызг, кричала из погреба: «Спасите!»

Все закончилось хорошо. Валя схватила дрын и налетела на спящего мужа. Остановить ее не успели. Валя долбанула его, припомнив все сразу – и свою неудавшуюся жизнь, и банки, которые она все-таки разбила камнем и, кажется, впервые попробовала содержимое. Она лупила Бориса, мстя ему за свои кулинарные таланты, которых нет, за то, что он больше не пишет ее обнаженной. За то, что хочет быть Иванофф, а она, Валя Иванова, хочет на море! С переломом руки и многочисленными ушибами мягких тканей Бориса отвезли в больницу. Валя пообещала привезти мужу в больницу компот из собственных запасов. А моя мама ушла домой расстроенная и разочарованная: Валя, вопреки ее фантазиям, оказалась не трупом, Борис – не убийцей и даже не Ван Гогом. Участковый же почувствовал непреодолимое желание выпить, позвонил жене и сказал, чтобы не ждала и ложилась спать.

* * *

Тетя Шура и дядя Вася были, можно сказать, гордостью и достопримечательностью подмосковной деревушки. Деревня была хоть и небольшая, но с собственным радиоканалом и культурным досугом в виде деревянного клуба, в котором проходили спевки местного хора, ставились спектакли усилиями местного режиссера и добровольцев-актеров из числа дачников. Если появлялись новенькие, про них и их желания сразу пытались узнать все – какие таланты? Мастер-класс по бачате? Танго? Уроки вокала?

На всех значимых праздниках, которые поселковая администрация не пропускала, отмечала, поздравляла и чествовала, считая себя хоть и маленьким, но культурным центром, тетя Шура и дядя Вася были главными героями. Раз в два месяца приезжали журналисты, чтобы узнать мнение тети Шуры или дяди Васи о том или ином событии.

Дело в том, что тетя Шура и дядя Вася не только родились, выросли и состарились в этой деревушке, но и сыграли здесь свадьбу, недавно отметили золотую годовщину и оставались образцово-показательной парой. В День защиты детей тетя Шура рассказывала про счастье материнства, в котором она трижды все понимала, и выступала главным судьей на праздничном конкурсе для молодых пап, соревновавшихся в скорости смены подгузников на куклах. В День семьи супруги поздравляли молодоженов деревни. Тетя Шура устраивала невестам мастер-класс по лепке пельменей, а дядя Вася учил женихов вбивать в стену гвоздь одним ударом. Во время спартакиады местного масштаба он вручал грамоты – как-никак мастер спорта.

В общем, общественная жизнь тети Шуры и дяди Васи оставалась очень насыщенной. И все не переставали восхищаться – бывает же в жизни такая любовь, и взаимопонимание, и многолетняя мудрость. К дяде Васе приходили за советом – он слыл мужчиной рассудительным, прозорливым и, несмотря на почтенные годы, так сказать, современным. Мог и про кредит в банке рассказать, и в ипотеке разбирался, и в машинах, да и в женщинах тоже, чего уж говорить. Всегда мог посоветовать – на какой девушке жениться, а к какой еще стоит приглядеться, какую и вовсе бросить, пока не поздно. Дядя Вася при этом с пониманием относился к адюльтерам, однако культ семьи для него был превыше всего – разводы категорически не одобрял. Даже присказка в поселке была: «Дядя Вася сказал…» Ему и цитаты великих людей приписывали. Мол, кто сказал? Дядя Вася, конечно!